Конкурс песочных фигур - Татьяна Краснова Страница 14

– Вот молодец! – смеялась и Карина. – А расскажи еще, какой он был, твой отец!

Но Володя ответил лаконично:

– Да вот такой и был. Ты бы с ним общий язык нашла: тебе бы его приколы понравились, ему – твои.

Карина немного смешалась, соображая, как это расценить, а Володя уже рассказывал, что тети Зины на сей раз нет и никто не будет донимать расспросами, а есть Рыжий, которого из-за мороза взяли в дом – его всегда пускают, когда под тридцать градусов, шерстка короткая. А Бублик мохнатый, в конуру ему положили много сена, и он мороза не боится – а в доме, наоборот, от любого шума вздрагивает, сам не спит и другим не дает – лает-заливается всю ночь. Ему лучше на своем месте.

Рыжий немедленно показался и стал приветствовать Карину бурными прыжками – уронил подушку с дивана, смел хвостом газеты со столика.

– Пошли-ка, дружище, на кухню. Я тебя накормлю, и ты успокоишься, – предложил ему хозяин.

Но Карина не осталась в одиночестве: тотчас появился Кошаня со своим пиратским клыком, запел, полез здороваться – тереться носом и бодаться лбом.

Вдруг боковая дверь скрипнула, приоткрылась, и показался большой, серый… Кошаня, должно быть, тоже подумал, что кот, и неторопливо пошагал к нему, вытянув шею. А Карина присмотрелась – длинные ушки, длинные ножки…

Это был откормленный кролик, серый и мягкий, как детская шапка. Прижавшись к косяку, он с ужасом смотрел, как надвигается зубастый. Кот во все глаза рассматривал невиданное существо. И как только его любопытный нос приблизился вплотную, кролик вдруг заверещал, вскочил на задние лапы и замолотил передними. Кот, шипя и чихая, метнулся назад, Карина подхватила его на руки.

А из кухни прискакал Рыжий, довольный, наевшийся, готовый снова носиться по комнате, как по двору. Остановился с разбегу – новый запах, новый зверь! И, по своему обыкновению, устремился к незнакомцу, чтобы познакомиться и облизать его с ног до головы. Снова полетели газеты и посыпались подушки.

Но не успел пес подбежать, как толстый кролик неожиданно легко подскочил и прыгнул – сначала в сторону камина, а потом напротив, к дивану. Рыжий махнул за ним, чуть не влетел в огонь, запутался, выправил курс. Всегда так! Не хотят играть! Не хотят дружить! Но сейчас он догонит!

– Рыжий, стой! Рыжий, фу!

Рыжий, сунув голову под диван, надрывался от лая. Кролик выскочил с другой стороны – прямо на Карину, та шарахнулась – а Рыжий победно гнал его дальше.

Комната кончилась. Кролик оказался в углу. Пес улыбался ему и размахивал хвостом, а тот снова встал столбиком и изо всех сил застучал лапами по рыжей морде, едва она к нему сунулась.

Рыжий отпрянул, облизывая разбитый нос.

Кролик оставался в боевой стойке.

– Этот заяц, откуда он взялся?! – закричала Карина.

Володя прибежал на подмогу, подхватил кролика – тот не протестовал, хотя Карине на миг показалось, что и Володе несдобровать, как остальным, – и, приглаживая дрожащие уши, объяснил:

– Тетя Зина приволокла. Ей кто-то подарил, и она сначала думала, что он карликовый – правда, маленький был, как варежка. А потом за лето вымахал на капусте – и оказался обычный мясной. Видишь, какая туша. Он у нее на даче жил, скакал в загончике.

– А теперь сюда прискакал? – Карина понемногу приходила в себя от суматохи и даже попробовала погладить серую шубку.

– По словам тети, якобы до конца морозов… не бойся, он ручной, любит, чтобы его гладили… но сдается мне, что на самом деле – зимовать. Внутренний голос подсказывает, что теперь от него не избавиться.

– А как же он с твоими уживется? Всех перебьет? – забеспокоилась Карина. – Такой серьезный заяц.

– Да он нормально сидел в кладовке, рядом с кухней. Как только выбрался? А давай-ка его пока наверх запихнем, в пустую комнату. По крайней мере, Рыжий не достанет. А потом чего-нибудь сообразим тебе согревающего.

Карина не без любопытства поднялась на второй этаж, где так до сих пор и не была. Обычно она не продвигалась дальше зеленой гостиной, а после чашки чая спешила на электричку. Но в такой мороз лучше не торопиться, нужно отогреться как следует. Ладонь удобно скользит по широким перилам с ложбинкой, над каждой ступенькой таращит глаза очередная совушка, а что за чудесный запах – сосновый, можжевеловый и еще какой-то, еле уловимый, похожий на вишневый. Интересно, какие сорта дерева использовал мастер Головин? Но Володя не знал.

А пока он заточал ушастого в маленькой комнатке, похожей на кладовку, но с окном, приговаривая что-то о хорошем поведении, Карина смотрела по сторонам. Одна дверь закрыта – должно быть, покои хозяина, а другая распахнута – необъятный стол, затянутый зеленым сукном и больше похожий на бильярдный, но тем не менее письменный, книжные шкафы до потолка, книжные развалы прямо на полу. А за окнами – просторный балкон, занесенный снегом. Да это целая галерея! Карина как зачарованная шла от окна к окну, повернула – балкон все тянется, заходя за угол. А со двора его не видно, он на противоположной стороне дома. Надо же, как совпало!

– А мы с тетей Зиной подумали, что ты здесь уже была когда-то, – вырос за плечом Володя, – только так и не вспомнили когда.

– Да нет, я просто дурачилась, – созналась Карина. – А там действительно летом хорошо чай пить.

– Мы и пили раньше. Веранда на солнечной стороне, мы ее всегда называли «сковородка» – пока тетя Зина виноградом не увила. Но и виноград не всегда спасает. А отсюда еще красивые закаты можно созерцать.

– А дом ведь, наверное, твой отец построил?

– Ну да, это его проект, а потом он еще ковырялся, все время что-нибудь улучшал, – неохотно и скороговоркой, как всегда об отце, ответил Володя. Он указал на несколько книжек, лежащих на столе: – Вот, если интересно. Все обычно смотрят. Он же начинал с книжной графики, порядочно наиллюстрировать успел. Романтические в основном картинки. Пеньки и коряги потом появились.

Карина взяла книги, полистала – Джек Лондон, Грин. Обрадовалась:

– Фрези Грант! «Бегущая по волнам»! Добрый вечер, друзья! Не скучно ли на темной дороге? Я тороплюсь, я бегу… Какая она тут прозрачная, сама как волна! Знаешь, иногда бывает, что в фильме или на картинке – совсем не такие лица, как в голове возникли, совсем непохожие, и просто досада – лучше бы совсем не рисовали… А здесь она такая, как надо!

– Ну, раз ты тоже романтик, – немного насмешливо, как показалось Карине, ответил Володя, – то открою тебе романтическую тайну – это на самом деле мама.

Он протянул ей фотографию юной черноволосой девушки с глазами широко распахнутыми и такими живыми, словно она собиралась вскочить и броситься навстречу то ли птичке из фотоаппарата, то ли кому-то за кадром. Очень похожа на Фрези, а вот на Володю…

– А папин портрет? – затребовала Карина, и Володя понимающе закивал:

– Как же, как же! Это тоже входит в программу. Сейчас покажу. Я в этот момент становлюсь экспонатом, и каждый сам решает – в мать, в отца, в заезжего молодца…