Резанов и Кончита. 35 лет ожидания - Татьяна Алексеева Страница 14

– Вы знаете, мне иногда хочется, чтобы наша прогулка не заканчивалась… – произнесла вдруг Анна, и Николай вздрогнул от неожиданности. Молодая женщина с изумлением и тревогой посмотрела ему в глаза: ей тоже передалась его дрожь.

– Я сейчас думал о том же самом… Вы угадали мои мысли! – потрясенно пробормотал Николай. Огромные глаза Анны распахнулись еще шире:

– В самом деле?! Вы не шутите?

– Истинная правда! – заверил ее Николай.

– А ведь, наверное, мы и раньше так одновременно думали об одном и том же… – мечтательно сказала Анна. – Только не знали об этом…

– Предлагаю почаще говорить, о чем мы думаем, – улыбнулся Резанов. – Уверен, моя дорогая, что совпадений будет очень много.

– Они будут каждые пять минут, – кокетливо подмигнула ему жена. – Потому что я все время думаю о том, как мы счастливы, а вы… Вы ведь тоже об этом думаете?

– Я просто всегда об этом помню, – серьезно ответил Николай, глядя в ее по-прежнему почти детские широко открытые глаза.

Они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Хмурый прохожий с высоко поднятым воротником и в надвинутой на самые глаза шляпе, спешивший куда-то по той же набережной, догнал странную пару, с недовольным видом обошел ее и торопливо пошел дальше, но Анна и Николай этого даже не заметили. С минуту они стояли и молча смотрели друг на друга, а потом снова медленно зашагали вперед, чему-то мечтательно улыбаясь. Мост, до которого Николай обещал довести жену, а потом повернуть домой, остался далеко позади, но оба супруга сделали вид, что не заметили этого.

Так они и шли по набережной, наслаждаясь прогулкой и обществом друг друга, и неизвестно, сколько времени бы это еще длилось: забыв обо всем, они могли бы, наверное, незаметно добраться до городских окраин. Тихая радость и спокойствие их прогулки закончились внезапно – их прервал резкий женский крик, за которым последовал еще более громкий детский визг и грязный поток ругательств.

– Воришка малолетняя! Дрянь!!! Мерзавка! – вопила женщина на другой стороне улицы, и ее пронзительный визгливый голос, казалось, с легкостью заглушал и шум ветра, и цокот лошадиных копыт, и скрип проезжавших мимо экипажей. – Ну чего уставились?! Городового зовите! Немедленно!!!

Резанов недовольно поморщился – суровая жизнь, как всегда, напоминала о себе в самый неподходящий момент, портила им с Анной всю идиллию! Он нехотя повернулся на крик и вдруг почувствовал, что пальцы жены с силой вцепились ему в руку, сжали ее так сильно, что он даже почувствовал небольшую боль. Николай повернул голову к ней и с удивлением вскинул брови: лицо Анны было белым как снег, а расширенные от страха застывшие глаза смотрели на ругающуюся женщину каким-то мертвым, невидящим взглядом.

– Родная моя, что с вами?! – испуганно спросил Николай и вновь оглянулся на нарушившую их покой горожанку. Та оказалась уже немолодой, лет пятидесяти, торговкой, закутанной в старый тулуп и обвешанной чем-то туго набитыми мешками – должно быть, она возвращалась домой с Гостиного двора, забрав с собой нераспроданный за день товар. Одной рукой она держала вырывающуюся девочку лет десяти, а другой пыталась ударить ее по спине – впрочем, пыталась безуспешно, потому что ребенку каждый раз удавалось увернуться, а женщине мешали как следует изловчиться тяжелые мешки. Обе, и торговка, и девочка, при этом голосили во всю глотку, заставляя испуганно оборачиваться прохожих. Зрелище было неприятным, но вполне обычным для центра города, где хватало малолетних попрошаек и карманников. Неужели оно так напугало Анну?

– Анюта, душенька, не обращайте на них внимания… – начал было успокаивать жену Резанов, но она неожиданно выпустила его руку и бросилась через дорогу к торговке и неудачливой маленькой воровке. Ничего не понимая, Николай рванулся было за ней, но отпрянул назад от несущегося мимо экипажа. На мгновение лошадь и повозка заслонили от него Анну, а когда экипаж проехал, она уже почти добежала до противоположного тротуара. Еще один экипаж, запряженный двумя лошадьми, мчался на нее с другой стороны – Резанов не успел даже испугаться, когда он прогрохотал мимо молодой женщины, едва не задев ее. Извозчик недовольно обернулся и прокричал Анне что-то грубое, но она уже запрыгнула на тротуар и даже не посмотрела на него.

– Анна, постойте, куда же вы?! – Николай бросился через дорогу следом за женой. К счастью, улица в тот момент была пустой, иначе он тоже рисковал бы попасть под какую-нибудь повозку: смотреть по сторонам ему было некогда, он видел только светло-дымчатую шубку своей супруги. Та по-прежнему неслась вперед, не оборачиваясь и явно не слыша, что ее зовут – спешила к ругающейся женщине и ее маленькой «противнице». Не добежав до них несколько шагов, она вдруг поскользнулась на мокром снегу, беспомощно взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и тяжело упала на спину совсем рядом с торговкой и девочкой.

– Анна!!! – Резанов добрался наконец до тротуара и, тоже поскользнувшись и едва не упав, догнал пытающуюся подняться жену. Он подхватил ее под руку и осторожно поставил на ноги, но Анна как будто не заметила его помощи: ее гневный и в то же время полный жалости взгляд был обращен на опешившую при виде нее торговку. Девочку та, впрочем, несмотря на свое изумление, не выпустила.

– Не трогайте ее, не смейте ее бить! – крикнула Анна, еще раз взмахнув руками и подходя совсем вплотную к торговке. – Вы что, не видите, она ребенок совсем, крошка еще!!! Как вы можете?..

Торговка еще сильнее вытаращила глаза – она в первый раз в жизни видела, чтобы богатые и знатные дамы заступались за каких-то уличных детей. В первый момент она набрала в рот побольше воздуха, собираясь ответить незваной защитнице какой-нибудь грубостью, но вовремя спохватилась и лишь издала возмущенное шипение. Девочка же, быстро сообразив, что у нее появился шанс избежать наказания, вновь принялась вырываться и громко заплакала.

– Отпустите ее! – потребовала Анна, и Николай, никогда раньше не слышавший от нее ни слова в таком жестком тоне, захлопал глазами так же удивленно, как и торговка. На какую-то секунду ему показалось, что он слышит другой голос – железный и непреклонный голос отдающей приказания покойной императрицы Екатерины.

На торговку этот требовательный тон тоже подействовал – она окончательно растерялась и разжала пальцы, выпуская пойманную малолетнюю воришку. Та не упустила удобный момент и тут же бросилась бежать, неловко взмахивая руками и продолжая плакать.

– Постой, девочка! Куда же ты?! – мгновенно забыв про торговку, метнулась вслед за ней Анна. Николай, испугавшись, что она опять поскользнется и упадет, схватил ее за плечо. Девочка, как и следовало ожидать, и не подумала остановиться и в следующий миг скрылась за углом. Анна резко повернулась к мужу, потом к стушевавшейся торговке, потом снова посмотрела в ту сторону, куда убежала девочка, и на ее глазах вдруг выступили слезы.

– Она ко мне в карман залезла, у меня там деньги лежали, вот! – Торговка, уже передумав ругаться с чудаковатой дамой, которая почему-то решила пожалеть маленькую преступницу, принялась оправдываться. Она даже полезла в карман своего потрепанного салопа, как видно, собираясь продемонстрировать деньги, за которыми охотилась девочка, но Резанов, брезгливо поморщившись, жестом велел ей остановиться.