Неисправимый доктор К. - Венди Маркус Страница 14

На место администратора среднего медперсонала претендовали три кандидатки. Все три были компетентными медицинскими сестрами, но Виктория являлась фавориткой. Однако даже мельчайшее правонарушение лишит ее возможности достичь желаемой цели. Например, поцелуй с сослуживцем в своем кабинете. И все! Вся ее упорная работа пойдет насмарку. Мечта занять в госпитале достаточно высокую должность и доказать всем, кто ее критиковал, а также отцу, что однажды оступившаяся молодая женщина может добиться успеха, будет растоптана.

Виктория вздохнула, повернулась к своим сотрудницам и не сдержала улыбку. Любительница экстравагантных нарядов медсестра Рокси возвышалась над ней на добрых десять дюймов и носила под сиреневой формой свитер с воротником-хомут в красно-бело-синий горошек. По крайней мере десяток красочных мультяшных персонажей украшал не скрытую формой поверхность свитера. Прямоугольные очки в красной оправе висели на ярко-фиолетовой цепочке на груди, на ярко-желтом шнуре, завязанном вокруг талии, болталась шариковая ручка цвета фуксии, на ногах были надеты яркие узорчатые носки и короткие брюки, поскольку подобрать брюки нормальной длины при росте Рокси было проблематично. Подруга Виктории выглядела как праздничный фейерверк.

Виктории не хотелось в этом признаваться, но, если бы она не работала бок о бок с Рокси и не была уверена в ее опытности и профессионализме, она вряд ли взяла бы ее в отделение 5Е.

— Время идет, — заметила Рокси. — У меня назначено свидание с калоприемником, который пора менять. Что случилось?

Виктория обратилась к Али:

— Примешь пациентку из реанимации и поместишь ее в палату пятьсот четырнадцать, вместе с миссис Титон. Пациентку зовут Мелани Мадрин.

— Блин, прекрасно!

Девушкам не нужно было объяснять, кто такая Мелани Мадрин. Она была дочерью мэра и женой сенатора Мадрина. И хотя никто прежде не сталкивался с Мелани, сенатор Мадрин имел репутацию снисходительного сноба с тяжелым характером. Слухи о его требовательности и неуважительном отношении к персоналу госпиталя, пока его жена находилась в реанимации, быстро распространились по всем этажам.

— Из реанимации позвонят и сообщат, когда она будет готова, — сказала Виктория. — Ты в курсе, что с ней произошло?

— Ее сбил пьяный водитель. Трехлетняя дочь погибла, — произнесла Али.

— Только предполагается, что водитель был пьян, — уточнила Виктория. — Насколько мне известно, ему не были предъявлены обвинения.

Однако это не помешало тому, чтобы половина горожан признала водителя виновным, основываясь на доводах и ругани мужа миссис Мадрин.

— Несмотря ни на что, виновность или невиновность водителя не имеет никакого отношения к уходу, который мы должны предоставлять нашим пациентам, — заметила Виктория.

— А мне чем заняться? — спросила Рокси, взглянув на часы.

— Палата пятьсот один «Б». Твой пациент — Майк Грэкер, тот самый водитель.

— Только не это! — Рокси округлила и без того выразительные глаза.

Майк Грэкер, самый популярный учитель средней школы, пользовался поддержкой другой половины горожан, которые считали, что его доброе имя стараются очернить и все нападки отвратительны и необоснованны.

— Зачем размещать таких пациентов на одном этаже? Это безумие, — произнесла Али.

Виктория была уверена, что сложившаяся ситуация станет для нее серьезным испытанием. Побежит ли она жаловаться главврачу госпиталя? Позволит ли слухам и спорам нарушить нормальную работу в ее отделении? Ни в коем случае. Она постарается сохранять спокойствие и справится с поставленной задачей хладнокровно и профессионально.

— Лечащие врачи настояли на том, чтобы оба пациента были отправлены в наше отделение, которое считается лучшим. — Виктория пожала плечами.

Палаты в отделении 5Е редко пустовали.

— Так в чем же заключается твой план? — спросила Али, предполагая, что в действиях Виктории имеется какой-то умысел.

— Присядь, — обратилась Виктория к Рокси, ибо не желала напрягать шею, глядя на нее снизу вверх. Попросив Али закрыть дверь, она расположилась за письменным столом.

Али медлила.

— Ты уверена?

Виктория редко закрывала дверь своего крошечного кабинета, в котором не было окон, кроме тех случаев, когда предстоял конфиденциальный разговор.

— Да, — ответила она и далее, как генерал на военном совете, принялась излагать подчиненным свою стратегию и отдавать приказы.

Спустя три часа и семнадцать минут после последнего обхода пациентов отделения Виктория получила сообщение о назревающем побоище.

— Мистер Мадрин прижал мистера Грэкера к стене у кухни для пациентов, — в отчаянии прошептала по интеркому Нора. — Он держит его за горло. Идите скорее.

* * *

— Пошли, девочка, — обратился Кайл к Тори, открывая дверь первого этажа, ведущую на лестничную клетку. Он начал подниматься, шагая через две ступеньки и с радостью чувствуя, как напрягаются мышцы бедер. Ему было необходимо выплеснуть избыток энергии.

Кайл поцеловал Викторию и ощутил при этом сильное желание, чего никогда не испытывал с другими женщинами. А ведь он старался ее забыть. Он встречался с женщинами, похожими на Викторию, и с теми, кто был ее полной противоположностью. Ни у одной из них он не находил ее живости, решительности и насмешливого остроумия, невинности, яростной преданности и тщательно скрываемой уязвимости. За долгих девять лет ни одна женщина не сумела заменить ему Викторию.

И вот теперь, оказавшись рядом с ней, Кайл потерял интерес к своим прежним подружкам. Его не сумела соблазнить даже Линн, хотя и оставила засос на шее.

Неприятно, конечно. Теперь Виктория будет считать, что он не изменился. А с какой стати его должно волновать, что она о нем думает? Почему ему стало так хорошо, когда Виктория начала его ревновать? И отчего, черт побери, он считает минуты до того момента, когда сможет снова поцеловать ее?

Кайл остановился на лестничной площадке второго этажа…

«Ты недостаточно хорош для нее, мальчик. — Отвращение и ненависть во взгляде отца Виктории было невозможно забыть. — Ты родился в семье белых голодранцев и мыслишь как белая шваль, и так будет всегда. Общайся с себе подобными, иначе пожалеешь».

Кайл, работающий в гараже Милта, был одет в грязные джинсы и майку, его руки были перепачканы машинным маслом. Мистер Форли стоял перед ним в безукоризненном дизайнерском костюме и начищенных до блеска ботинках. В тот момент Кайл чувствовал себя униженным и бесполезным как никогда…

Добравшись до третьего этажа, он начал шагать через три ступеньки.

Жизнь доказала, на что способен Кайл Карлински. Он больше не ребенок из бедной семьи. Кайл стал физиотерапевтом. И хотя теперь ему наплевать на то, что скажут о нем люди, его труд уважают. Медицинские работники обращаются к нему за консультацией по поводу пациентов, которым он подбирает подходящий курс терапии. У него имеется хорошая работа, деньги в банке и респектабельные уважаемые союзники в лице Фига и профессоров.