Королевский роман - Нора Робертс Страница 14

– Я поеду туда, где нашли мой автомобиль и откуда меня похитили.

– Не сейчас. Я согласился вам помочь, Бри. Но стану делать это по своему усмотрению.

Габриела слегка прищурилась:

– Когда? Каким образом?

– Руководствуясь собственными заключениями. Когда решу, что вы достаточно окрепли. Я сам отвезу вас. Но пока не станем спешить.

– А если я не согласна?

– Тогда ваш отец, наверное, примет план Любэ.

– И я стану сидеть взаперти.

– Верно.

– Я знала, что с вами придется нелегко, Рив. – Она отошла и остановилась в полосе лунного света. – У меня, похоже, нет выбора. Хотя мне это не нравится, потому что отсутствие выбора означает, что я не свободна. Что ж, пора мне встретиться со своим секретарем.

– Смитерс. Ее зовут Джанет Смитерс.

– Какое чопорное имя, – сказала Бри. – Я посмотрю, какое она составила мне расписание, а потом обсужу его с вами. Я выполню его, даже если мне придется провести часы в походах по магазинам или в салоне красоты.

– Вы думаете, что проводили время таким образом?

– Вероятно. Ведь я богата?

– О да.

– Ну тогда… – Она пожала плечами и сменила тему: – Сегодня вечером, перед тем как спуститься к ужину, я принимала ванну и подумала о вас.

Рив, по своей привычке засунув руки глубоко в карманы, ждал.

– Вот как.

– Я пыталась сделать заключение. Что вы за человек. Это оказалась трудно – я понимала вас и не понимала. Не знаю, каким был мой опыт личной жизни, я не помню. Но думала я вот о чем – хотелось бы мне, чтобы вы меня поцеловали? – сказала Габриела без всякого смущения.

Не вынимая руки из карманов, покачиваясь на каблуках, Рив внимательно смотрел на ее лицо.

– Это было бы частью моей работы на вас, ваше высочество?

В ее глазах мелькнула обида.

– Мне все равно, как вы на это смотрите.

– Возможно. Но мне – нет.

– Вы не находите меня достаточно привлекательной?

Он заметил, как обидчиво выпятилась ее нижняя губа. Конечно, она привыкла к поклонению и комплиментам. Но от него не получит ничего подобного.

– У вас наверняка есть женщина, и вы почувствуете, что предали ее, поцеловав меня?

Он не двинулся с места.

– У меня нет обязательств подобного рода, ваше высочество.

– Почему вы вдруг стали ко мне так обращаться? Чтобы мне досадить?

– Да.

Она хотела рассердиться, но вдруг засмеялась:

– Этого вы добились.

– Уже поздно. – Он дружески взял ее за руку. – Пойдемте, я провожу вас наверх.

– Значит, вы не считаете меня достаточно привлекательной, – она пошла с ним рядом, – ведь, если это правда и у вас нет обязательств, почему вы не хотите меня поцеловать? Это мне помогло бы кое-что о себе выяснить, вы ведь говорили, что хотите мне помочь.

Он остановился, глядя на нее сверху вниз. Ее макушка достигала его щеки. Подняв к нему лицо, она заглянула ему в глаза.

– Я обещал вашему отцу, что буду оберегать вас от всех возможных неприятностей.

– Но вы обещали помочь мне вспомнить и узнать, какая я. Значит, ваши слова ничего не значат? А может быть, вам не нравится целовать женщин? – Ее тон стал пренебрежительным.

Она повернулась, чтобы уйти, но не успела сделать и двух шагов, как он схватил ее за руку.

– Вы хотите любым способом добиться своего?

Она улыбнулась:

– Вот именно.

Он кивнул и привлек ее к себе.

– Я тоже.

Он едва коснулся губами ее губ, чтобы отделаться самым нейтральным поцелуем. Конечно же он мог понять причину ее настойчивости, желание почувствовать себя женщиной, а не объектом для изучения, потерявшим память и представление о себе. Но он также понимал, что она втягивает его во что-то, чего ему лучше избегать. Надо признаться, что он уже начинал грезить о ней. Какими будут на вкус ее губы? Представлял, как ее тело, гибкое и тонкое, прижмется к нему. И все-таки работа прежде всего. Он не привык относиться к работе легкомысленно.

Однако его намерение оставаться бесстрастным улетучилось через несколько секунд. Как только он ощутил ее мягкие, чувственно изогнутые губы, о которых уже начал мечтать. Напоследок мелькнула мысль, что его обязанность защищать ее, а не целоваться на темной террасе, но она была такой теплой, такой зовущей. Он почувствовал, как волна нетерпеливого желания поднимается в нем и готова его захлестнуть. Глаза ее полузакрылись, поблескивая золотом сквозь густые ресницы. Его рука обхватила ее шею, и поцелуй стал более глубоким и страстным. Разве он мог ему противиться? Да и кто смог бы? Кровь вскипела мгновенно, когда ее губы раскрылись и их языки соприкоснулись. Она тоже обвила руками его шею, прижимая его голову к себе. Запах ее духов, нежный и волнующий, будил самые темные глубины желания, кружил голову больше, чем ночной одурманивающий аромат цветов, поднимавшийся снизу от клумб, и, пока они сливались в поцелуе, залитые лунным светом, Рив почти поверил в сказки.

Габриела думала, что знает, что ожидать от поцелуя. Она надеялась, что память подскажет, как это было в отношении других вещей – вкуса еды или вина, но, когда оказалась в его объятиях, испытанные чувства были ей внове, никаких воспоминаний – чистый лист.

Если она раньше так же хотела мужчину, то, скорее всего, этого не помнила. Если кровь раньше так же бурлила, она этого не помнила. Голова у нее кружилась, нетерпение подхлестывало, ею владел самый низменный, примитивный инстинкт, и это ее не удивило.

Наверное, все-таки и раньше она испытывала подобное, но сейчас все казалось как будто в первый раз, в первый раз мужчина прижимал ее к себе, произносил ее имя, покрывал нетерпеливыми страстными поцелуями ее лицо.

Но были до него другие? Кто? И как много? Она уже стояла вот так, в лунном свете, обнимая кого-то? Так же без колебаний отдавалась захватившему чувству и хотела большего, чем поцелуи. Что происходит сейчас? Означает ли это, что впервые она испытывает такую страсть, или для нее это обычное дело? Она вдруг вырвалась из его объятий, потрясенная открытием – она доверяется и готова отдаться мужчине, практически незнакомцу, которого совсем не знает. Как и себя тоже.

– Рив, – произнесла она и сделала шаг назад.

Сомнения переполняли ее. – Я не уверена, что стала понимать себя лучше.

Она хотела его, он не мог ошибаться. Но она не помнит, что было до него? Были другие мужчины? Сколько? Он, кажется, совсем потерял голову, ревнуя к прошлому, ему захотелось быть единственным. С трудом обретая контроль, он отстранился, хотя хотелось снова схватить ее в объятия, и, сохраняя благоразумную дистанцию, повел ее с террасы.