Девушка с букетом - Татьяна Краснова Страница 14

А Пал Палыч, тоже прихлебывая из дымящейся чашечки, уже рассказывал Дарье Васильевне об убитой ужасом Варе, о погибшей старушке, о привидении и о том, что в соседском доме засела засада, милиция собирается накрыть бандитов, которые непременно вернутся, чтобы найти сокровища, которые не удалось вынести сразу. Оставаться рядом с таким ужасным местом для Вари просто немыслимо, опасно для жизни, пояснил Павел. Дарья Васильевна реагировала так искренне, словно не сомневалась, что Медведев говорит чистую правду: ахала, всплескивала руками, жалостливо смотрела на Варю. А когда Пал Палыч отошел к телефону – с большим сожалением, ведь он только начал рассказ, – домработница подхватила тему:

– Кошмар какой! Прямо на нашей улице! А вы как об этом узнали? Да что вы говорите! Прямо туда пошли?! А зачем? За мальвами? Хотите, я вам зверобоя с липой заварю, сама в том году собирала? Ну, так с собой потом дам… А к Нюре Веретенниковой лучше было и не соваться, ничего бы не получили. Она, не тем будь помянута, из тех, у кого зимой снегом не разживешься. Еще и разоралась бы на всю улицу… Она, знаете, совсем одна жила, родню не жаловала, да и они к ней без надобности не заходили. Захворает разве что. Да она здоровая была как лошадь…

Тут Дарья Васильевна пояснила, что работает медсестрой и прекрасно знает и завсегдатаев поликлиники, любителей полечиться, и тех, кто не ходит туда никогда. Надо же, какую ценную помощницу по хозяйству откопал Павлик! Медсестра в доме с детьми – просто находка. По крайней мере, сама пирогов напечет, сама же и помощь окажет, если кто-нибудь ими объестся или отравится… Варя только хотела порадоваться, что переменили тему, как Дарья Васильевна вспомнила:

– Ах да, Нюра-то! И кто ж ее так и за что? Ну, сварливая была, ну, жадная – но не убивать же за это, в самом деле! Хотя, может, и хотелось кому – да той же родне. Племянник ее на той неделе так и сказал – убить тебя мало, старая грымза! Да мало ли чего скажешь в сердцах. Это они ссорились опять, на весь двор горланили, я сама слышала…

Племянник? Неужели Игорек? – вяло удивилась Варя, прислушиваясь к веселым голосам, доносящимся из большой комнаты. Но в гостях как в неволе. Все, наверное, считают, что она и должна торчать на кухне с пожилой домработницей, что им вдвоем интересно – обмениваться рецептами, сплетничать… Придется терпеть и слушать.

– …Он, видимо, опять денег приходил занимать, племянник-то, – предположила Дарья Васильевна.

Нет, на Игорька не похоже. Должно быть, кто-то другой, про себя не согласилась с ней Варя.

– Он вечно к ней за деньгами таскался, только не получал ничего, алкаш несчастный.

– Да откуда же у бабульки деньги? – усомнилась Варя, чтобы поддержать разговор. – Пенсия, что ли, огромная?

– Как откуда? Какая пенсия! Она же на рынке торговала. Садом-огородом не больно занималась, а все, что само вырастет, тут же на базар тащила. И грибы осенью – знала места, где собирать, да никому не говорила, конечно. Даже своим. В могилу и унесла свои тайны… И чернику, и клюкву продавала. Они дорого идут, если стаканом. Даже бутылки собирала, не брезговала! Да еще шила фартуки и мочалки вязала и носила по электричкам. Это уже зимой – ее никакой холод не брал! Копейку к копейке складывала. Деловая. Сама хвасталась – сорок тыщ накопила на похороны. Памятник хотела с портретом. А племянник-то знал про сорок тыщ!..

Варю спас Павлик-младший. Он влетел на кухню с криком:

– Начинается! Начинается «Рекс»! Готовы булочки?

– «Комиссар Рекс», что ли? – переспросила Варя. – Сериал? Про полицейскую собаку? Он вроде лет десять назад шел.

Оказалось, тогда Медведевы сериал пропустили, а сейчас его повторяют как нельзя более кстати. Павлик, которого невозможно ничем накормить и который выглядел поэтому как Кощей, вдруг начал есть булочки с колбасой, как Рекс на работе. Они ему не надоедают, он их ест и ест, и душа теперь всегда спокойна насчет ужинов, пояснила Дарья Васильевна, она начала было с умилением рассказывать про Павлика, как растила его с годовалого возраста, когда Пал Палыч переехал сюда с детьми из Москвы, но Павлик перебил ее, обращаясь к Варе:

– А вы хотите «Рекса» с нами смотреть?

Варя не заставила себя упрашивать и тут же закивала.

– И булочки с колбасой будете? Или вы за фигурой следите?

– Буду! – решительно заявила Варя. – Чего за ней следить? Это все глупости. Колбаса «Докторская»? Сам тарелку понесешь или помочь?

Горка маленьких круглых булочек дразнилась розовыми колбасными языками с довольно вместительного блюда.

Дарья Васильевна провожала Варю и мальчика растроганным взглядом: гостья не только не чинилась и не кривилась от детской бестактности – она пожертвовала интересным времяпровождением ради чужого ребенка! А когда Варя с непритворным аппетитом умяла булочки, а потом сладкий пирог, не ссылаясь на свою пышную фигуру и всякие там диеты и отдавая честь стараниям домработницы, та была окончательно побеждена.

Варя же наслаждалась сердечностью этого дома. Павлик-старший хотел показать ей свои витражи во время рекламной паузы, но дети их не отпускали: все равно не успеть за две минуты, да и к тому же без солнца никакого вида нет. Павлик-младший окончательно принял Варю за свою, активно обменивался с ней комментариями по ходу фильма, и скоро она уже вместе с ним ахала, вскрикивала и подсказывала героям, что делать. Мальчишка был живчик – по дому носился, как по улице, а во время рекламы прыгал, катался по дивану, скатывался с него на ковер, снова залезал, вскакивал на диванную спинку и съезжал с нее вверх ногами, опять пикировал на пол, тормошил собаку… На экране Рекс радостно кидался обнимать хозяина, валя его с ног, – Рольд делал то же самое. Старшие, однако, на них не цыкали, и вся эта суета почему-то не раздражала, а вызывала невольное желание тоже покувыркаться, Варя поймала себя на этой мысли, но сочла возможным лишь усесться вместе с новыми приятелями на ковре. Марина взирала на них слегка снисходительно – она, должно быть, ощущала себя здесь единственным взрослым человеком: Дарья Васильевна ушла, у нее было ночное дежурство в больнице, а Пал Палыч уже тоже сидел на ковре с тарелкой в руках.

Фильм закончился, и только Медведев повернулся к Варе, как Павлик подлетел к ней с шахматной доской:

– Вы играете? Ну все равно, я уже фигуры расставил и первый ход уже сделал – у меня белые!

– А это что за львы и зайцы? – присмотрелась Варя. – Из киндер-сюрпризов, что ли?

– У нас несколько пешек и фигур куда-то закатились, – объяснил Павлик. – Давным-давно. Вот папа устраивает ремонт – найдутся, наверное. А не найдутся – и не надо!

Почему «и не надо», Варя поняла сразу же, когда фигурка львенка, вместо того чтобы чинно передвинуться на два поля вперед и там остановиться, рванулась прямо в ее ряды и сожрала пешку.

– Ты куда?! Ты чего?! – возмутилась Варя. – Думаешь, я совсем уж чайник, совсем уж ничего не понимаю в шахматах!

Одно дело – чуть-чуть подыграть балованному мальчишке, да ей бы и подыгрывать не пришлось, она только элементарные правила знает, но терпеть откровенную наглость – нет уж, не дождется! Но дело оказалось не в наглости.