Дама червей - Хизер Грэм Страница 14

Рина заставила себя сдержанно улыбнуться:

— Не сомневаюсь, конгрессмен, что в Капитолии вы демонстрируете образцы красноречия. Слова подбираете на редкость точно.

— Только когда в том есть нужда, миссис Коллинз.

Джоан Кендрик задала Килу какой-то вопрос, и он, извинившись, повернулся к соседке слева. Лорд же Невилл на сей раз заговорил об орхидеях. Рина поймала взгляд Доналда с противоположной стороны стола. Он в приветственном жесте поднял бокал. Она в ответ приподняла свой, продолжая рассеянно прислушиваться к болтовне лорда. Впрочем, тот скоро замолк и, извинившись, повернулся к жене сенатора, сидевшей справа от него.

— Да спросите хоть у миссис Коллинз, Кил. Уверена, что она скажет вам то же самое. — Положив изящную ладонь на руку Уэллена, Джоан Кендрик перегнулась к Рине. Кил тоже, слегка улыбаясь, посмотрел на нее.

— Ну так как, миссис Коллинз?

— А о чем речь? — любезно улыбнулась Рина.

— О силе тяготения! — со смехом воскликнула Джоан Кендрик. — Кил удивился, узнав, что я каждую неделю провожу по несколько часов в спортивном зале. Чем старше становится женщина, тем, по-моему, ей большей надо отжиматься. А вы занимаетесь гимнастикой, миссис Коллинз?

Рина сильно напряглась и приклеила к лицу улыбку:

— Да почти нет, мисс Кендрик. Правда, я работаю у Доналда Флэгерти, а это само по себе в своем роде гимнастика.

Интересно, это намеренно колкое замечание подействует как-нибудь на Кила или нет, подумала Рина. Никак не подействовало — он по-прежнему простодушно улыбался.

— Похоже, вы действительно слишком много работаете, миссис Коллинз. Надо бы поговорить с нашим общим другом, пусть оставляет вам побольше свободного времени.

Улыбка сползла с лица Рины. Вот уж этого ей хотелось меньше всего.

К счастью, принесли кофе и десерт, и разговор зашел о том, ради чего, собственно, все и собрались, — о детском фонде. Рина даже удивилась, увидев, как мгновенно изменилось выражение лица у Кила, стоило только заговорить о деле. Следовало также признать, что соображения он высказывал на редкость разумные. А именно: деньги работают по-настоящему, только если их правильно использовать, и он. Кил Уэллен, будет счастлив оказать поддержку — финансовую и политическую, — но только если будет уверен в четкой организации дела.

Все присутствующие его поддержали. Называвшиеся суммы поражали воображение и вполне оправдывали те, бесспорно, гигантские расходы, которые понес Доналд, устраивая этот великолепный прием.

Когда со стола все убрали и принесли коньяк, Рине удалось покинуть компанию. Она незаметно выскользнула из каюты, полагая, что теперь, когда ужин и деловые разговоры окончены, она больше Доналду не понадобится.

Рина закрыла за собой дверь и оперлась об нее, полной грудью вдыхая свежий морской воздух. Подняв голову, она увидела, что все паруса по-прежнему наполнены ветром — серебряные крылья на фоне черного бархата ночного неба. Дул легкий бриз, но дышать им было приятно. Да и просто стоять на палубе хорошо — словно ветер и море очищают и просветляют темные уголки сознания.

Рина оттолкнулась от двери и медленно побрела к борту. Странно, но в каюте ей так тяжело дышалось. А еще более странно, что на протяжении всего ужина ее бросало то в жар, то в холод и слегка кружилась голова. Наверное, слишком много вина выпила, решила она.

Морской ветер приятно освежал, голова прояснилась. Интересно, подумала Рина, он всегда оказывает такое воздействие, особенно ночью, или дело еще и в том, что яхта прямо-таки королевская и паруса надуты?

Рина положила локти на поручень и посмотрела вниз, в загадочную морскую тьму. За килем бежала пенная и светлая, как серебро, волна, поглощающая свет луны и сливающаяся цветом с такими же серебристыми парусами. Если долго смотреть, то, наверное, можно разгадать тайну времени…

— Не забывайте о силе тяготения, миссис Коллинз. Тут можно здорово разбиться.

— Что? — Рина круто обернулась, почувствовав прикосновение сильных рук и услышав знакомый хрипловатый голос.

— Слишком далеко высовываетесь. — При свете луны лицо Кила Уэллена казалось загадочной маской, глаза смотрели строго и холодно.

— Вовсе я не…

— Да, да. Вы что, о самоубийстве подумываете?

— С чего это вы взяли? И отпустите меня, пожалуйста.

Кил немедленно повиновался и встал рядом с Риной.

— А ведь похоже на то.

— Что на что похоже? — раздраженно спросила Рина.

— Похоже на то, что вас тянет покончить счеты с жизнью.

— Да? Спасибо.

— О, я не хотел вас обидеть. Просто совершенно очевидно, что жизнь вам в тягость.

Слова он ронял небрежно, вглядываясь в морскую даль. Ветер трепал его темные волосы. При свете луны были хорошо заметны бесчисленные морщинки, разбегавшиеся от уголков глаз, и Рине вдруг стало неловко за то, как она себя с ним ведет. Судя по жестким, линиям, избороздившим красивое лицо, живется ему несладко. Может, она судит его слишком строго? Понятно, что ей с ним трудно — слишком живо напоминает о прошлом, но справедливо ли делать его одного ответственным за смерть почти трехсот человек?

На этот вопрос Рина не могла найти ответа. Просто не могла. А что касается внезапного укола совести, то это вообще глупость, особенно если учесть, что он тут говорил о самоубийстве и отсутствии воли к жизни.

Рина оперлась о поручень и пристально посмотрела на Уэллена:

— Не понимаю, о чем это вы, конгрессмен. Живу я совсем недурно, на этот счет можете не волноваться. Впрочем, спросите своего друга Доналда. Уверяю вас, что, работая у него, ужом приходится крутиться.

— Ну да. «Она ходит, она говорит. И даже иногда улыбается». Точь-в-точь как куклы в Диснейленде. Но это не жизнь. Жизнь это риск.

— Прекрасно. Когда доберемся до Нассау, рискну — сыграю в рулетку.

— По крайней мере, у вас есть чувство юмора, — негромко произнес Кил. — Правда, юмор какой-то кисловатый.

— Бывает хуже, конгрессмен, честное слово, бывает. А сейчас, почему бы вам не вернуться в каюту и не заняться мисс Кендрик? Так будет лучше и мне, и вам. Она очаровательная девушка и с земным тяготением у нее все в порядке.

Кил весело рассмеялся и, распрямившись, потянулся в карман за сигаретами. Предложил закурить и Рине. Она заколебалась было, потом все-таки взяла сигарету и наклонилась к зажигалке, которую он прикрывал от ветра в сложенных ладонях. И снова в глаза ей бросились его руки, и вновь она незаметно вздрогнула, представив себе, как эти руки обнимают ее. Рина резко отодвинулась, поспешно выпустила дым и облокотилась о поручень.

— Это верно, с земным тяготением у мисс Кендрик все в норме. Впрочем, и у вас тоже.

— Мне тридцать три, конгрессмен Уэллен.