Соблазненная принцем - Кристина Додд Страница 14

Среди шума, пыли и суеты, характерных для скачек, стоял абсолютно спокойный Рауль Лоренс, внимательно наблюдая за тем, как будет стартовать Халкон Гуэрра. Жеребенок находился в расцвете сил и обладал невероятной скоростью.

Но эта лошадка проиграет. На этом настоял Рауль.

Для победы еще не настало время.

Но скоро настанет.

Рауль видел, как Дафидд сдерживает Халкон Гуэрру, обращаясь с ним с осторожной деликатностью, в которой ощущались одновременно и сочувствие, и обещание. Жокей держал жеребенка под контролем до последней секунды, потом позволил ему вырваться вперед и прийти к финишу вторым.

— Лихо! — с довольным видом воскликнул находившийся в ложе рядом с Раулем барон Халс Хубер. — Моя лошадь снова обогнала вашу. Может, вы надумаете продать жеребенка мне… за две тысячи гиней?

Рауль улыбнулся и поклонился дородному немцу:

— Моя цена — семь тысяч гиней.

Барон Хубер презрительно рассмеялся:

— Послушайте, вы в своем уме? Запрашиваете такую цену за чистокровного жеребенка, который никогда не использовал своих потенциальных возможностей?

— Он их использует, но после этого цена уже будет гораздо выше.

Барон расхохотался еще громче:

— Не хотите ли заключить на это пари?

— Как пожелаете, барон, но только не говорите, что я вас не предупреждал, — сказал Рауль и жестом подозвал человека, записывавшего ставки.

Он заключил пари не только с бароном, но и с каждым богатым болваном, который думал, что разбирается в скачках. Он предупредил их всех о том, что Халкон Гуэрра победит более чем один раз, и все они подняли его на смех.

Но когда придет время, они получат то, что заслужили. Возможно, в следующий раз они признают в нем лучшего игрока, но может быть, и нет.

Только болваны заключают пари с профессиональным игроком, а Рауль как никак сделал большую часть своего состояния именно таким путем.

Заметив неожиданно своего мажордома Томпсона, он напрягся. Что здесь делает Томпсон? Бывший дворецкий Гримсборо стал правой рукой Рауля. Он управлял его домом, вел его счета, распоряжался слугами и нес постоянную ответственность за обеспечение безопасности. Потому что в этой стране, якобы управляемой принцем Сандре, наводящая ужас тайная полиция совала свой нос на каждый чердак, в каждую спальню, в каждое гнездышко влюбленных, и Рауль, который знал слишком много секретов, не мог спать спокойно.

— Барон и остальные джентльмены, надеюсь, вы извините меня? Кажется, мне прислала послание моя любовница, — сказал Рауль.

Он улыбнулся, поклонился и направился навстречу Томпсону. Хлопнув Томпсона по плечу, он пошел вместе с ним к конюшням, и когда они отошли от толпы, спросил:

— Что случилось?

Последние три года были удачными для Томпсона. Он обнаружил, что его привлекают интриги, а также горы и леса родины Рауля. Он все еще придерживался строгого стиля в одежде, как положено вышколенному дворецкому, но теперь это была маскировка. Здесь Томпсон расцвел, превратившись из обычного слуги в правую руку Рауля. Он шпионил, он устраивал заговоры. Он стал сильным и самоуверенным. Он был человеком, которому приносили информацию, и теперь он, понизив голос, доложил:

— Одна из служанок из отеля «Тонагра» пришла пешком в замок.

До замка было не так уж далеко — всего одиннадцать миль, но дорога была плохая и круто шла в гору. Именно по этой причине Рауль выбрал этот замок в качестве основного места своего проживания: замок был расположен близко от столицы, которую ему еще предстояло завоевать, однако, выбирая место, они постарались, чтобы дорога к нему была по возможности труднопроходимой на тот случай, если против них направят вооруженные силы.

— Она сказала, что одна английская леди, очень красивая, видела вас и заявила, будто вы претендуете на трон короля Морикадии.

Рауль не вскинул удивленно брови и вообще не проявил никаких внешних признаков волнения. Но он знал правду. Виктория Кардифф, его недруг, подруга его сестры и большая мастерица целоваться, увидела его и узнала.

И он тоже узнал ее. А ему не следовало бы. Он не вспоминал о Виктории Кардифф три года. Он был занят. Нужно было вернуться в Морикадию, разыскать своих родственников, вручить, так сказать, свои верительные грамоты де Гиньярам, найти замок, который он мог бы использовать в качестве своей базовой резиденции, стать блестящим игроком в казино. Женщины для него не были проблемой: он использовал их как прикрытие для своей деятельности и для поддержания своего имиджа. Для серьезных романов у него не было времени: у него был долг перед своими умершими дедушкой и матерью и перед страной, и к этим долгам он относился очень серьезно.