Во власти мужа - Дана Алексеева Страница 14

Таша мне показалась интересной, и я начал присматриваться… Ох, зря я это сделал…

В ней была красота и внутренняя сила, которая притягивала с каждым взглядом, словом и жестом. Нежное создание, нуждающееся в защите и ласке. Очень женственная и очень сексуальная…

Чего не хватает Богдану? Его жена — ангел во плоти. Я сразу понял, что она ему не нужна — сотни сменяющихся сук в его кровати были тому подтверждением. Он просто издевается над ней, как последний гад…

Я не понимаю одного — зачем все это терпит Таша? Я заметил, как ее маленький носик морщился, когда я говорил про мужа… Она не любит его. Ей противно даже мысль о нем. Это точно.

А как она дрожала, когда я не сдержался и коснулся ее гладких точенных ног… Муж не прикасается к ней. Возможно, они вообще не видятся, за исключением моментов, когда Богдану надо сорваться на ком то беззащитном и слабом, чтобы поднять свое чертово эго.

Но он ошибается. Таша — не слабая, а сильная женщина, если до сих пор выносит такого тирана, сохраняя при этом внутренний стрежень. Я не сомневаюсь, что совсем скоро она найдет выход из этой клетки, в которую заточил ее муж, и я ей в этом помогу…

***

Я вызвал ее к себе.

Таша зашла в кабинет, прижимая к груди папки и выдавливая из себя улыбку. Глаза до сих пор красные, а их глубине — грусть.

— Как дела?

Она думает, что я пекусь об отчетах и начинает раскладывать бумаги на столе.

— Все готово, осталось только подписать и поставить печати.

Я отложил документы, как ненужную, раздражающую вещь.

— Присядь, Таша. — взглядом указал ей на рядом стоящее кресло.

Она вздохнула и аккуратно присела на край… Смотрит под ноги, не на меня. Я подкатываюсь к ней ближе и через силу сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к ней, хотя моя кожа каждой клеточкой хочет физического контакта с ней.

— Посмотри на меня, ты ревела?

— Что? Нет. — врет и… Краснеет.

Ее пухлые губки поджимаются, а длинные пушистые ресницы быстро хлопают от волнения — ей неловко говорить о семейных проблемах. И мне вдвойне паршиво от мысли, что я мог стать объектом их последнего скандала.

— Он взбесился, когда я подвез тебя? Со мной Богдан держался спокойно, может, высказал все тебе в стенах дома? — обеспокоенно спросил я.

— Нет, все нормально. — шмыгнула носом она и добавила. — Ему плевать на меня.

Наверно, она поняла, что нет смысла скрывать правду.

— А тебе?

— Зачем ты спрашиваешь? — насторожилась она, и ее ключицы напряглись.

— Я хочу сказать… — остановился, чтобы удержать свои чувства.

Черт подери, нет, я не могу молчать.

- Ты безумно красивая женщина, Таша, просто невероятная, и… — я сделал паузу, смотря в ее удивленные глаза, и сглотнул. — Ты мне нравишься. Очень.

Невероятное облегчение окатило после того, как сказал, что чувствую. Но вот Таша отреагировал не так, как я рассчитывал. Она испугалась. Судорожно затрясла головой, отрицая услышанное и резко встала с кресла, определяя дистанцию между нами.

— Нет. Не говори это. Зачем? Ты знаешь, что у меня есть муж. И вы с ним друзья! — она выставила против меня иголки, хотя я понимал, что это обоснованно лишь страхом перед мужем и последствиями, если он узнает о нас.

— И что с того? — я стал приближаться к ней. Ненавязчиво, чтобы не спугнуть. — Знакомые — не друзья. Он тебя не любит, как и ты его… Или это не так?

— Какая разница…

— Большая разница. — обхватил ее плечи и заглянул в бегающие глаза. — Скажи, что любишь его и подобного разговора больше не повториться.

Она молчала. Ей нечего сказать против. Потому что не любит. Сомневается и боится… Словно если скажет вслух что-то, то муж сразу услышит. Моя маленькая запуганная пташка.

Я обнимаю ее — она поддается, не сопротивляется… Нежно глажу её по щеке, и она закрывает глаза и выдыхает.

Ее губы так и манят. Сглатываю, борясь с желанием… Но в итоге, срываюсь.

Обхватив одной рукой ее подбородок, целую ее, страстно и ненасытно, словно всю жизнь об этом только и мечтал… Она сладкая и приятная. Расслабляется, позволяя проникнуть языком ей в рот.

Понимаю, что я на грани… Внизу все напрягается от желания. Чувствовать ее так близко и не взять ее прямо здесь — невыносимо.

Я останавливаюсь, держа в руках ее маленькое раскрасневшееся лицо и тяжело дышу от накатившего возбуждения.

Таша прижимается к моей груди и встревожено и обреченно шепчет:

— Если Он узнает, то убъет нас обоих, Глеб…