Мое имя – Лектон - Анна Кафа Страница 14
Мое имя – Лектон - Анна Кафа читать онлайн бесплатно
Саша длинно смотрел на Льва, будто что-то соображая, его длинные пальцы аккуратно поглаживали страницу книги.
– Я удивлен, – он загадочно улыбнулся и дотронулся в знак дружеского участия до его руки.
Тина… Много тины… Шаги утопают в каком-то глухом теплом ворсе… Он мягкий и немного влажный. Вокруг аквариумы, так много аквариумов… Все они настолько высокие… Кажется, они под водой. Но как можно дышать под водой? В аквариумах нет рыб, там только люди, все они прижимают свои лбы к стеклу, и, кажется, о чем-то хотят попросить… Но Кей не слышит их голосов, они немые… Они хотят говорить, но у них отняли голос… Кей подошла к аквариуму, в котором на коленях сидела изможденная голая женщина, у нее была сине-зеленая кожа и необычные ярко-желтые глаза… Таких глаз Кей никогда не встречала, она не слышала голоса, но глаза ей все рассказали… Она разлучила себя со своим ребенком, она хочет вернуть ребенка… Она его так любит. На Кей нахлынула огромная волна жалости, она хотела что-то сказать одинокой матери, но поняла, что тоже не может говорить, она немая… Неужели так страдают те, кто сделал аборт, – неслось в голове Кей. Несчастная, несчастная… Поэтому у нее такие глаза? Кей приложила руку к стеклу, ей хотелось ее утешить, она чувствовала ее горе, ей хотелось разбить разделяющую их прозрачную стену и обнять это исстрадавшееся существо… Но вдруг рядом с ней появилась огромная черная рыба, она стала тереться об ее руку и куда-то вести… Кей повиновалась, она схватила ее за плавник и они поплыли… Тысячи глаз смотрели на Кей, тысячи рук царапали стекла, и этот немой стон кружил ее расстроенное сознание…
Аквариумное царство вдруг изменилось, все куда-то исчезло, вода будто испарилась, и теперь Кей оказалась в сверкающем помещении с хрустальным полом и зеркальными стенами. Вокруг множилось ее собственное отражение, она будто рассеялась на тысячи Я, которые окружили ее со всех сторон. В это момент Кей вдруг начала сомневаться в своей тождественности самой себе, она трогала себя, щипала, чтобы ощутить тело, но все было тщетно, она ничего не чувствовала, как во сне, тело ей не повиновалось. Ее Я висело на волоске от не-Я, который держался только на смутной интуиции и мог вот-вот оборваться. Это состояние все усугублялось, и в какой-то момент, она уже не могла отличить, где ее отражение, или это она – чье-то отражение. Она смотрит на отражение или это отражение смотрит на отражение? Наступил момент, когда она начала терять связь с самой собой, тогда откуда-то вдруг донесся звук:
– Кей.
Сначала это было только сочетание букв, потом оно стало громче. Кей – «ключ». Ключ. Кей… имя… Кей – имя. Теперь она вдруг поняла что, Кей – ее имя. Она поняла, что она – Кей.
– Кей, – опять послышался голос.
У нее будто бы появились слабые ощущения, ей показалось, что внизу живота стало тепло. Она даже попробовала дотронуться до него, но ничего не почувствовала. Отражения исчезли, пространство стало каким-то ватным и облачным, повсюду плавали маленькие крошечные облака.
– Кей, ты пришла.
Теперь она явно слышала, что ее звал голос, знакомый голос, он проникал в ее живот, и от этого ей было тепло. Это – Он. Теперь она поняла, что это – Он.
– Марк, – произнесла она, но не услышала звука. У нее будто похитили голос, и даже губы не шевелились.
– Я здесь, не бойся, – звучало где-то у нее внутри, там же где живот. Казалось, его голос шел из нее и говорил в ней.
– Неужели я нашла тебя, Марк?
Она чувствовала его близость, она была будто наполовину наполнена им, наверное, так себя чувствовали андрогины, о которых писал Платон. Еще никогда она не была так близка с ним, как сейчас, и никогда, как сейчас, ей не хотелось с ним расставаться.
– Кей, все хорошо. Уходи.
– Уходи? Уходи? Уходи? – но почему, почему в тот момент, когда он так близок, он говорит «уходи»? Кей хотела сопротивляться, но тут она вдруг почувствовала сильную боль внизу живота. Казалось, ее режут, режут вот так заживо....
– Кей, – она вновь услышала имя, но это был другой голос. – Кей – боль становилась еще сильнее.
Картина, которую написал Жак, лежала замотанная в бумагу в багажнике старой «Тойоты» Молибдена. Он лениво жевал жвачку и, щурясь, с видом превосходства погладывал на заправляющийся белый «Мерседес». Если бы он заглянул немного глубже желудка, он бы понял, что причина его «крутого» вида – всего лишь мелкое чувство зависти. Но он никогда бы с этим не согласился, его стабильный мир начинался с предложения «Если у меня что-то не получается или чего-то нет, то вина – в несправедливой действительности и злой судьбе». Поэтому он всегда был прав, всегда слушал самого себя и срубал на корню любые поползновения жизни на его теорию. Сейчас он ждал свою подругу, но видя, что она опаздывает, начинал раздражаться. Их ждал продавец картин, и он не хотел задерживаться. Наконец вдали показалась фигура Таонги, она спешила, зная, что ее опоздание грозит ей недовольством и нотациями.
Молибден не стал дожидаться, пока она поравняется с машиной, а вместо этого демонстративно сел за руль и хлопнул дверью. Когда она появилась на соседнем сиденье, он, не глядя в ее сторону, повернул ключ зажигания и рывком тронулся с места, отчего хозяин «Мерседеса», удивленно посмотрел на них.
Таонга сделала виноватый вид, она сжала плечи и украдкой поглядывала на возлюбленного, ей всегда казалось, что она его любит больше, и очень болезненно переживала любые вспышки его плохого настроения.
– Ну, прости, я не специально, мне пришлось задержаться на работе…
Молибден, казалось, не слышал слов. По правде говоря, он уже остыл, но он так любил быть правым, что из любви к этому искусству продолжал играть роль несправедливо обиженного. К тому же, это давало ему возможность поучать, и он уже обдумывал свою назидательную речь для виновницы:
– Ты же знаешь, что у нас важное дело. Ну, скажи, как я могу на тебя положиться, если ты меня подводишь в таком пустяковом деле, как пунктуальность?
Таонга сидела, как маленькая мышка и пожимала плечами, она знала, что у нее нет оправдания, и что она ни скажи, все будет использовано против нее, более того, увеличит в несколько раз поучительную речь. Она слушала Молибдена и, если вначале ей казалось, что она не виновата, то чем дольше он говорил, тем больше в ней росло чувство вины.
– Это называется безответственность и легкомыслие. Ты должна понять, если в будущем мы хотим ездить на «Мерседесах», жить в лучшем квартале города и одеваться в лучших бутиках, мы должны работать не покладая рук и все делать серьезно и хорошо. Я не собираюсь всю жизнь впахивать на заправке, эти богатеи все имеют просто так, а нам, эмигрантам, нужно заработать все это своим трудом и своим умом. Ты со своим легкомыслием и дурными манерами так и останешься горничной. Пожалуйста, если хочешь, это твоя жизнь, делай, как знаешь, но тогда нам не по пути.
Таонга уже слизывала слезы. Она очень боялась, когда Молибден говорил, что им «не по пути»; в такие моменты она хотела броситься ему на шею, рыдать и обещать, что она исправится и что все сделает, как надо. Молибден услышал всхлипы, и где-то внутри у него зашевелилась садистская радость, более того, ему захотелось секса. Слезы его почему-то возбуждали. Он снисходительно сказал:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments