Папа на сезон - Юлия Николаевна Николаева Страница 14

— Мы с Настей обсудили некоторые моменты, которые с вами уже оговаривали, Демьян Александрович. Теперь к действиям. Впервые вы столкнулись неделю назад в ресторане, этот факт точно не скрыть, так что будем плясать от него. По нашей версии Демьян сначала якобы растерялся, потом решил, что не стоит ворошить прошлое, но потом новая встреча, и он понимает, что не может сдержать своих чувств.

Я невольно хмыкаю, слыша этот романизированный бред. Касторин пропускает мой смешок мимо ушей, Настя только едва заметно хмурится, даже не удостоив взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В целом, вас это все пока не коснется. Историю мы будем плавно запускать в массы, не сразу раскрывая подробности. Ваша цель сейчас – это найти, так сказать, общий язык. Ведь вам нужно будет играть влюбленных. И на людях вы будете появляться. Безусловно, что Настя с сыном должна переехать к вам, Демьян Александрович, пусть не сразу, но через недельку… В любом случае, ее стоит переселить куда-то из того места, где она сейчас живет.

Всего несколько предложений пришибают меня к месту сходу. То есть я все это осознавал задним умом, но теперь оно валится на меня с ярлыком «здесь и сейчас», так что вся эта афера начинает вызывать головную боль.

Касторин поднимается, и мы оба устремляем на него взгляды.

— Предлагаю вам немного пообщаться, узнать больше друг о друге, чтобы понимать, кто есть кто и с кем вам предстоит иметь дело.

— А вы?.. – голос Насти звучит почти умоляюще.

— Думаю, я здесь буду излишен. Но не переживайте, я все время на связи, если что, звоните. До свидания, Демьян Александрович, – он жмет мне руку, потом прощается с Настей и тихо уходит. В кабинете воцаряется неловкая тишина.

Я бросаю на девчонку взгляд, она смотрит куда-то в пол, теребя ручку дешевой сумки. Да уж, первым делом ей не мешает поменять гардероб.

Ладно, Демьян, ты взрослый мужик, сам влез в этот театр, сыграть влюбленного не так уж сложно, тем более что делать это придется только на людях, и не так уж много раз. Нам действительно стоит обговорить некоторые моменты, чтобы не ударить лицом в грязь.

Поднявшись, иду к дивану, Настя наблюдает за мной исподлобья. Сев рядом с ней, говорю:

— Ну давай расскажем друг другу о себе.

Она усмехается, продолжая теребить ручку сумки.

— Нас у мамы двое детей, у меня есть брат близнец Мирон, – начинаю говорить, словно урок рассказываю, – отец ушел из семьи, когда нам было два, мать воспитала нас одна. Вырос в этом городе, учился вместе с братом в Москве. Он после института остался там, я вернулся, занялся бизнесом. В принципе, работа отнимает у меня большую часть времени. Из увлечений: спорт, люблю плавать, неплохо рисую…

Я замолкаю, потому что Настя, смотревшая перед собой, вдруг резко поворачивает лицо в мою сторону, и почти сразу так же резко обратно. Ручку в руках она, кажется, сейчас разорвет и не заметит.

Аккуратно тяну руки и разжимаю ее пальцы на ручке. Настя смотрит с испугом, ладони у нее холодные, хотя в помещении душно.

— Не надо так нервничать, – говорю, откладывая сумку в сторону. – Я не кусаюсь. Даже если очень захочу – не имею права по договору.

Она все-таки усмехается, бросая на меня взгляд.

— Теперь твоя очередь, – говорю ей. Она кивает. Тяжело выдохнув и сглотнув, начинает рассказ.

— Меня тоже воспитала одна мама, папа погиб, когда мне было четыре, работал на стройке, придавило плитой… – она на мгновение прикрывает глаза. – Я училась на заочном на экономиста в моем городе, потому что надо было работать и помогать маме. Потом забеременела, примерно через полтора года после рождения Андрюши мама умерла от рака. Мой досуг весьма прост: работаю и сижу с сыном.

Я чешу бровь. Потрепало девчонку немало. И деньги ей точно не помешают. Это я так себя успокаиваю?

— А отец твоего ребенка?.. – задаю вопрос, чтобы быть уверенным в том, что правда не всплывет в самый неподходящий момент, когда какой-нибудь парнишка припрется доказывать, что ее сын – его отпрыск.

Настя бледнеет, руки явно ищут, за что уцепится. За неимением сумки, хватается за края блузки.

— Можете не беспокоиться, – говорит почти официально, – никто не будет предъявлять на него права.

— Думаю, нам стоит перейти на ты, – меняю тему, поняв, что эту лучше закрыть, Настя кивает.

Некоторое время мы молчим, потом она говорит:

— Наверное, на сегодня хватит разговоров? Мне надо домой.

— Да, конечно, – встаю с явным облегчением, она, кстати, тоже. – Давай я тебя отвезу, Касторин сказал, надо вас переселить куда-нибудь. Я могу выделить номер в отеле или снять вам квартиру.

Настя мгновенье хмурится, потом говорит:

— Лучше квартиру, если это удобно.

— Нормально, – отвечаю, и мы вместе идем из кабинета.

Она называет адрес, я молча киваю. Даже не видев ее дома, понимаю, о чем говорил Касторин. Если мне не изменяет память, то на этом мысе находится санаторий, а над ним даже не деревушка, а пятачок с десятком покосившихся домов, которые когда-то выдавали работникам виноградников. Сомневаюсь, что там даже канализация есть. И оказываюсь прав.

Дом, где расположилась Настя, еще выглядит не так плохо на фоне остальных. Такое ощущение, что я попал в бомжатник, где живет пьянь, строящая свои дома из хлама, что попадается под руку. Уже представляю первые вести с полей: миллионер влюбился в дочь бомжа.

Невольно усмехаюсь своим мыслям, косясь на Настю. Она, кажется, не замечает окружающего ее «великолепия».

— Зайти можно? – интересуюсь аккуратно, сам не уверенный в своем желании. Настя явно читает это по выражению моего лица.

— Идем, – пожимает плечами.

Мы заходим за калитку, из открытой двери дома выбегает мальчишка, путаясь на мгновенье в висящей не выходе занавеске.

— Мама, – кричит радостно, обнимая ее за ноги, при этом переводя взгляд на меня, смотрит с любопытством. Вообще, он симпатичный, миленький такой. – Мам, а это кто? – поднимает голову, глядя на Настю. Я присаживаюсь на корточки рядом с ним и протягиваю с улыбкой руку.

— Меня зовут Демьян, я близкий друг твоей мамы.