Заблудившийся ангел - Кристин Лестер Страница 14

— Хорошо. Вношу. У вас нет расовых предрассудков?

— Каких?

— Расовых. Вы согласны жить в номере с афроамериканцами?

— Конечно, какая разница! — Синди сразу вспомнила красавицу Тину и улыбнулась: вот у кого она сейчас все узнает про бал!

— Тогда я записываю вашу фамилию… Вот документы. Ключ и номер комнаты спросите у администратора.

— Ура!

Синди схватила документы на проживание и помчалась по лестнице на первый этаж, где договорилась встретиться с Тиной.

Та уже ждала ее:

— Ну как? Ты будешь жить в общежитии?

— Да.

— Ура! Слушай, я тоже. Может, окажемся рядом?

— А так можно? В смысле — выбирать?

— Наверное, можно. У тебя какая комната?

— Я пока не знаю. Наверное, там скажут. Меня уже записали с кем-то втроем. Еще спрашивали про расовые предрассудки.

— Втроем? То есть у тебя не будет своей комнаты?

— Сказали, что все закончились. А у тебя отдельная?

— Да… Надо было нам с тобой вместе идти! Списки одни и те же, просто в разных кабинетах. У вас — очередь длиннее, а у нас — народу меньше, вот комнаты и остались. Ну ничего. Потом, может, с кем-нибудь поменяемся.

Синди приуныла, но тут же заставила себя выкинуть мрачные мысли из головы. В конце концов, может, ей не так долго придется жить в общежитии. Сегодня вечером ее ожидает свидание с Джи и, вполне возможно, приятная новость насчет работы. А если ей будут хорошо платить, то она снимет хорошую квартиру.

Попасть бы в шоу мистера Бэллота! Вот где много денег и любимая работа — сразу оба удовольствия! Синди вздохнула, оглядываясь на Тину, которая радостно кричала в трубку:

— Да! Так что позвоню еще сегодня вечером, когда устроюсь… Да, пока хватает! Там оплата мизерная!.. Ну и что?.. Мама, ну хватит уже!.. Все, пока! — Она повернулась к Синди: — Вот никогда не поймешь этих родителей! То они недовольны высокими ценами на жилье, а то переживают, что в общежитии неудобно и лучше бы я сняла квартиру.

Синди криво улыбнулась, представив своих отца и мать, услышавших, что она поступила в школу. Надо же, за кого-то переживают родители и друзья. А она — никому не нужна, только Джи, по счастью, свалился на ее голову. И вдруг ей стало тепло и радостно оттого, что у нее есть Джи.

— Эй! Слышишь? — Тина тормошила ее за руку. — А давай, может, правда снимем вместе? На двоих. Только не комнату, а квартиру. Настоящую. Давай?

— У меня же денег нет.

— Ах да. Ну ничего. Ты заработаешь, я уверена.

Девушки помолчали, сидя в абсолютно одинаковых позах и размышляя каждая о своем. Если бы кто-то со стороны посмотрел на них сейчас, то нашел бы этот дуэт весьма привлекательным: Тина, темная, как шоколадка, и Синди — белая, как молочное суфле.

Синди спохватилась:

— Слушай! Мы совсем забыли! Ты мне начала говорить про бал. Расскажи все, что знаешь.

— О! Это целая история! — Глаза Тины загорелись восторгом: видно, рассказывать она любила. — Дело в том, что я собирала информацию об этом несколько лет. Я следила за традициями, за изменениями в конкурсах, и прочее…

— А зачем?

— Ты что! Об этом говорит вся Калифорния!

— Вся Калифорния?

Тина обреченно махнула рукой:

— А! Я забыла: ты же у нас темнота, что с тебя взять!

— Нет, ну я слышала, конечно… — вдохновенно врала Синди. — Просто раньше я думала, что поеду танцевать в Нью-Йорк, и интересовалась только тамошними школами.

— А потом передумала?

— Да. Расскажи. Мне жуть как интересно!

— Я еще в седьмом классе училась, когда стала собирать информацию об этом.

— А сколько тебе сейчас?

— Семнадцать. Я только что окончила школу. Мы с мамой пять лет назад решили, что я стану великой танцовщицей. Вот я и готовилась загодя. Естественно, давно мечтала попасть на бал.

— Здорово! — Синди искренне завидовала ей. Надо же. Бывают же нормальные родители… Впрочем, их не выбирают, и надо быть благодарной, что есть хотя бы такие, как у нее.

— Ну вот, ежегодный бал — это такое событие, о котором мечтают сотни девушек, учившихся здесь! На самом деле Бэллот — молодчина. Хотя, конечно, и страшный скупердяй. Нет, все равно молодчина! Хм…

Тина глубоко задумалась, прервав себя и пытаясь определить, какое же все-таки отношение вызывает у нее Бэллот: уважительное или презрительное. Синди негромко кашлянула, напоминая о себе:

— Это бал выпускников?

— Да! Да, это бал выпускников. Этот бал студенты называют королевской лотереей.

— То есть?

— Дело в том, что на этом балу практически у каждого студента есть возможность поймать удачу. Просто изменить свою судьбу, одним махом перепрыгнув в сказочное богатство и славу.

Синди показалось, что в эту секунду вокруг тоненько зазвенели серебряные колокольчики. Она вытянулась как струна и замерла, вслушиваясь в каждое слово Тины, словно та зачитывала ей приговор:

— Все очень просто и волшебно. Если ты не знаешь, мистер Бэллот является хозяином помимо нашей школы двух эстрадных дворцов, сети развлекательных клубов, к тому же занимается киноиндустрией… Он танцевал сам, танцевала вся его семья, в общем — тихий ужас…

— Почему же ужас-то?

Тина махнула рукой: мол, не перебивай!

— И вот представь себе, этот человечище, в чьих руках сосредоточены практически все наши с тобой мечты, на несколько дней устраивается в удобном кресле в президиуме жюри и… — Тина сделала выразительную паузу, и нервы Синди зазвенели, как струна, которая вот-вот лопнет…

— Что?!

— И он лично просматривает показательные номера всех желающих продемонстрировать свои таланты. Всех, представляешь? То есть фактически он устраивает грандиозную выставку-лотерею для своих студентов. Если не подойдут ему, кому-нибудь еще сгодятся.

— Кому-нибудь? Что ты имеешь в виду?

— Ну, например, в жюри рядом с ним сидят режиссеры, которые ставят мюзиклы… Представляешь? И прочие шоумены, известные на всю страну. Некоторые специально прилетают из Нью-Йорка.

Синди показалось, что она сейчас задохнется.

— Вот это да!

Тина кивнула, гордясь произведенным эффектом:

— Здорово, да? Теперь представляешь, как это мощно организовано? И все занимаются своим делом: выпускники показывают, на что они способны, акулы шоу-бизнеса смотрят… Бэллот всегда что-то помечает в своем волшебном блокноте и никому не показывает. Но, когда заканчивается бал, он выходит на танцпол и наизусть, без запинки, называет полтора десятка фамилий тех, кого он берет к себе в шоу.