Пластырь для души - Валентина Сегида Страница 14

Сегодня участок выглядел совершенно иначе, чем в тот первый день, когда любопытство привело меня сюда. Он был значительно больше, чем мне показалось в первый раз, наверное, соток пятнадцать. По центру стоял дом, в правом углу сарай и старая баня. По всему участку были посажены деревья. Я пока не поняла какие, но точно могу сказать, плодовые – яблони, вишни, сливы, ну и, может быть, груша. Еще на прошлой неделе я поняла, что они все живые, просто на некоторых есть много сухих веток, которые нужно отпилить. Я увидела набухшие почки. Соки весны потекли по веткам. Я принесла садовую ножовку и сучкорез, не спеша отрезала мертвые ветки и складывала в кучу на берегу. Эта куча была уже мне по грудь и метров пять в диаметре.

Перед самим домом после моей расчистки осталось пять деревьев. От крыльца до воды было метров пятнадцать. Были видны следы старой клумбы перед окнами. Следы ограды палисадника. Видимо, хозяйка дома хоть и любила деревья, хотела с крыльца видеть озеро и цветы. Оставшиеся деревья – это были две ивы с правой стороны забора. В их дебрях утопала скамейка, на которой я сидела с Валерием Петровичем в день знакомства. Кустистая вишня у крыльца. И два непонятных мне пока дерева у левого края забора между баней и берегом озера.

Я поднялась по ступенькам крыльца, пребывая в радостном настроении. Увидев, что навесного замка нет, я не удивилась: видимо, сама забыла его закрыть вчера. Я дернула дверь, чтоб ее открыть, но она не подавалась. Такое уже случалось. Старый дом перекосило от времени, половые лаги гуляли. Я еще раз с усилием толкнула плечом дверь, и тут она как-то очень просто подалась. Я потеряла равновесие и стала падать через порог вовнутрь.

На полпути к деревянному полу я выставила руки, чтоб смягчить удар. Тут случилось неожиданное. Я уперлась во что-то непонятное и вместо деревянного пола оказалась в чьих-то объятиях. Я хотела закричать, но звук застрял у меня в горле.

– Тихо, девочка, не ори, это я, – услышала я знакомый голос. Валерий Петрович. Да – это был именно он.

Мой лоб уперся в живот. Мужской живот. Терпкий запах сигарет и мужского парфюма ударили в нос. Мое лицо упало именно туда, где ему совсем не место. Тело легло на мужское бедро. И это смягчило мое падение. Видимо, он выставил ногу, когда я падала. В следующее мгновение он руками взял меня за талию и поставил на ноги. На это все ушли доли секунды. Я оказалась очень близко от мужчины, который меня пугал.

И вот – темнота, узкий коридор сеней. Я краснею, хорошо, что этого не видно. Стыдно представить, во что только что уперлась моя щека. Как неловко.

– Все хорошо, тихо… ты ударилась? – одна его рука была на моей голове, а второй он обнимал меня за талию. – Ты шла, видела кого-то?

Неожиданная, такая беспардонная близость Валерия Петровича меня шокировала, и я не могла ничего сказать. Слова путались в голове. Только одна мысль стучала в висках – когда последний раз меня так обнимал Игорь?

– Я не… видела, точнее, видела только одного… я думаю, что… – тихо мямлила я ему в плечо.

– Что? Расскажи нормально! – резко сменил тон Валерий Петрович. Отпустил меня и пошел в дом. Только он гладил рукой меня по голове и успокаивал, а сейчас в своей манере требовал доклад.

– Я видела только одного. Не знаю, как его правильно назвать. Омоновца? Меня не пустили на территорию. Я приехала, ворота не открываются. Вышел человек в черном, проверил документы и отправил домой. Сказал, следственные действия! – отчиталась я и тоже вошла в дом.

– Черт! Что же делать?

Сейчас я могла его хорошо разглядеть. Он встал у окна и пытался что-то в него разглядеть. Напряжение, настороженность и злость читались в его позе. Я же остановилась у входа и тоже не знала, что делать.

– Что вы здесь делаете? – неожиданно для себя задала я вопрос с интонациями Валерия Петровича. Как будто это он ворвался в мой дом.

Он обернулся. Пристально посмотрел не меня. А потом засмеялся.

– А ты смелая.

– Извините, я хотела сказать… Я сейчас уйду, я не знала, что делать, и хотела тут переждать. Мне сегодня очень нужно попасть в дом. В Сонину комнату. Я…

– Да ладно, ситуация дурацкая. Не нужно оправдываться. Я сам тебе ключи дал. Заметил, как ты тут убралась. Зачем?

– Я стала приходить сюда думать. Сидеть и думать как-то не получилось, начала наводить порядок. Меня уборка успокаивает.

– Мне утром не спалось, я пошел пробежаться. После пробежки мне захотелось посидеть на скамейке. Я тут тоже, знаете ли, успокаиваюсь. Пока сидел, на телефон пришел сигнал, что у нас гости. У меня дома много хитрой аппаратуры и тревожных кнопок для разных целей. Да и не дома тоже. Такие визиты не редкость, хотя в этот дом они еще не приходили. Сегодня одновременно обыски на работе и тут. Мне адвокат уже звонил, ему оповещение тоже приходит. Сказал, что это очень удачно, что меня нигде не нашли, и велел сидеть тут, пока он не разберется, с какой стороны ветер дует. Это серьезный залет, судя по всему. Что ищут, непонятно.

– А как же Соня? Ей же страшно одной там, без родителей? Тем более когда люди в черном с автоматами по дому ходят, – спросила я, прежде чем сообразила, что это не мое дело.

– Ее там нет. Я бы ее одну не оставил! Ты в своем уме?

– Извините…

– Почему ты постоянно извиняешься?

– Я не знаю.

– Соня с матерью.

Зазвонил телефон Валерия Петровича.

– Алло. Да. Ясно. Заплати, – сказал Валерий Петрович в трубку. – Вот черт! Сука! – это уже было сказано после завершения звонка. Он начал ходить из угла в угол и напряженно думать.

– Дела плохи? – спросила я. Мне надоело стоять у порога, и я решила сесть на стул.

– Хуже некуда. Кто-то из своих слишком много болтает. Но кто? И зачем?

Дальше разговор прекратился. Я сидела на стуле и думала: что же дальше? Поработать сегодня точно не получится. И тут тоже. На одной территории с этим мужчиной мой мозг превращается в желе. А еще во мне появляется смелость и дерзость. Мне хотелось сказать ему что-то обидное, чтоб только он так не смотрел на меня. Как будто я пустое место. Обслуга. Мне пришло в голову, что он не помнит моего имени, раз назвал сегодня девочкой. И так резко перешел на ты. Что он вообще себе позволяет? Злость. Во мне стала зарождаться злость, как тогда, когда я начала ломать ветки. Нужно срочно уезжать, или я с ним поругаюсь, а мне очень нужна эта работа.

Я встала и стремительно пошла к выходу.

– До свидания, Валерий Петрович, надеюсь, у вас все разрешится наилучшим образом, – сказала я, шагнув сначала в коридор, а потом и на улицу.

– Эй, ты куда? – слышала я вслед, но решила не останавливаться. Надо быстрее ехать, а то я взорвусь. Это не нужно никому.

Но надо было знать Валерия Петровича, чтоб понять – последнее слово всегда за ним.

– Стой! Я тебя еще не отпускал.