Много шума вокруг волшебства - Патриция Райс Страница 14

Пойманная врасплох, Синда пыталась высвободиться, но все ее усилия причиняли сэру Тревельяну не больше вреда, чем попытки мухи отлупить слона своими лапками. Он был такого высокого роста, что, когда оторвал ее от пола, она даже до уха ему не доставала.

Тревельян перехватил ее поудобнее. Мускулы у него были как из железа. Вцепившись ему в руку, она укусила его в плечо через тонкую ткань рубашки. Это научит его одеваться тщательнее, если уж он намерен улаживать споры с помощью грубой силы. Кто-то должен научить его хорошим манерам!

– Прекратите! – Трев бросил на нее яростный взгляд и продолжал тащить ее через оранжерею в коридор к передним помещениям дома.

Что ж, укус на него не подействовал. Нужно применить новую тактику!

– Я и сама могу идти, – произнесла Люсинда со всем доступным в таком положении достоинством.

– Вам следовало сделать это, когда у вас была такая возможность. Я не терплю непослушания.

– Непослушания! Да вы мне не хозяин! И не можете мне приказывать.

В просторном холле он опустил ее на пол. Она поспешно оправила юбки, исподтишка касаясь своего тела, где остались следы его горячих рук.

– Я плачу вам гонорар, а значит, имею над вами власть. – Доставив ее, куда требовалось, Трев одернул камзол и повелительно взглянул на Синду сверху вниз, как будто стоял на капитанском мостике своего корабля. Его темные глаза зловеще сверкали над выразительным шрамом.

– Мне платит леди, а не вы, – стараясь не замечать смущавшей ее льняной рубашки, сказала Синда.

– Ни у леди, ни у ее семьи нет ни единого пенни. Лоренс жил на доходы с земли и на деньги, которые получал от деда. Его душеприказчиком является граф, а он сейчас находится в коматозном состоянии. Так что, кроме моих, денег нет.

Синда собиралась поставить его на место, но, увидев его суровое лицо, умолкла. Она не любила ссориться, но вместе с тем впервые подверглась жестокому обращению со стороны чужого человека.

– Вы и слугам платите? – поинтересовалась она. Показалось ей или действительно его шрам едва заметно дернулся под ее внимательным взглядом?

– Кто-то же должен им платить, а не то они начнут голодать и подыщут себе других хозяев. Теперь вы понимаете, почему мне необходимо поговорить с виконтессой? – В его черных глазах промелькнуло непонятное Синде чувство.

Пират, только что бесцеремонно обошедшийся с ней, вдруг оказался филантропом, и она не могла сразу освоиться с этой несовместимой двойственностью, когда от его присутствия у нее кружилась голова. От ее платья все еще исходил его запах – запах табака, кожи и еще чего-то острого и приятного, – который она всю жизнь будет помнить.

Видя, что она молчит, Трев сделал нетерпеливый жест и направился к лестнице.

– Попробую не повышать голоса, – проворчал он.

И он собирается предстать перед виконтессой в таком виде! От одного взгляда на него леди упадет в обморок. Опомнившись, Синда подбежала к подножию лестницы.

– Постойте! Вы не можете так идти.

Он остановился и недоуменно посмотрел на нее сверху.

– Как это – так?

Он указала ему на расстегнутый кафтан, на растрепанные волосы и на отросшую щетину на лице.

– Она вас испугается. Вы этого хотите?

– Поэтому я и попросил вас о помощи, но вы же отказались. Я не могу упрашивать вас, чтобы вы послужили между нами буфером, поэтому приходится действовать по-своему. Есть вопросы, которые мы должны с ней обсудить, хочет она того или нет.

Люсинда отбросила со лба упавшую прядь волос, пожалев, что ей пришлось уехать из дома без горничной. Даже капор не мешает шпилькам выскальзывать из прически. Всего несколько минут в обществе этого пирата, и она выглядит такой же растрепанной, как и он.

– Тогда разговаривайте с ней, как джентльмен с леди, а не как пират со своей жертвой. У вас есть камердинер?

Он нахмурился, и по его лицу словно туча пробежала.

– А почему, по-вашему, я ношу эти фитюльки?! – Он поднял вверх руку с отделанной кружевом манжетой.

Хотя кружев было гораздо меньше, чем обычно носили мужчины, они были очень тонкими и изящными, и когда он поднял руку и рукав сполз вниз, она увидела бронзовую и необыкновенно красивую мускулистую руку. Синда постаралась скрыть свое восхищение, но готова была сию же минуту запечатлеть на холсте эту мощь мужской руки. Впрочем, она тут же напомнила себе, что больше не пишет портреты.

– Найдите своего камердинера, – строго сказала она, стараясь не показывать волнения. – А я скажу садовнику, что вам нужны цветы. И приготовьте какой-нибудь комплимент. Когда будете готовы, первой к леди войду я, но если вы станете на нее кричать, я вас поколочу. – И что с ней стряслось? Она в жизни никому не угрожала.