Домик номер шестнадцать - Наталия Романова Страница 14

  Альбина никогда бы не согласилась работать на Михаила Розенберга. Никогда! Но видимо, в тот день Венера была в Стрельце, или повлияли погодные факторы, может быть, атмосферное давление, но она дала согласие.

  Скорей всего, сыграла роль глухая обида на сеньора Помидора и даже на Егора Севастьянова, хотя он-то был не причём. Ему предложили должность, почти сразу после института, кто же откажется? Обижаться Альбине можно было только на саму жизнь, на несправедливое общество, а не на Егора, но она обижалась.

  Правда, рубить концы не стала. У «Ирбиса», как узнала Альбина, хорошая деловая репутация, как и у «Русского богатыря», только вот причин верить его владельцу лично у Альбины не было, так что, она договорилась об отпуске за свой счёт. Декабрь подходил к концу, деловой мир замирал, погружался в подведение итогов года, потом чередой шли новогодние праздники и каникулы, с середины января ажиотажа не наблюдалось, так что сеньор Помидор хоть и удивился, но отпуск за свой счёт дал без лишних разговоров.

  Опыт работы устным переводчиком у Альбины был, как и переводчиком-синхронистом, иногда она работала на самом высоком уровне, чаще же сопровождала сделки среднего бизнес-звена или занималась письменными переводами, так что официальных переводов ООО «Ирбис» не боялась. Какая разница продаёт предприниматель молоко, металл или бои смешанных единоборств. Система одна и та же. Получаешь от заказчика основные данные, те, что не являются коммерческой тайной, составляешь список основных терминов и положений, изучаешь пару дней сферу и приступаешь к работе.

  Устный перевод Альбине нравился значительно больше письменного, пусть переводчик – это только тень на переговорах любого уровня, но всё равно это намного интересней, чем работа один на один с цифровым файлом.

  Альбина приступила к обязанностям через день после ночи с Михаилом, тот никак не прокомментировал появление Альбины в офисе, сухо поздоровался и уехал по каким-то неотложным делам. Альбина лишь плечами пожала. Всё, что нужно, они обговорили накануне, в «Садко». Ничего особенного в ресторане русской кухни не было, но каждый раз проезжая мимо, Альбина любовалась на люстры, виднеющиеся в окнах, и всё время хотела сходить, тем более, отзывы на сайтах и форумах были хорошие.

  Она назначила встречу именно там, Михаил никак не прокомментировал выбор, на встрече был удивительно корректен, что даже озадачило, ответил на все вопросы будущей сотрудницы, дал необходимые ссылки, выслал материалы на электронную почту, потом оплатил такси домой и убрался восвояси.

  Было даже немного обидно, при этом Альбина настолько загорелась новой работой, материалами, которые ей необходимо было узнать, а то и выучить, что не посчитала нужным оскорбиться на поведение Розенберга.

  Через несколько дней прилетели партнёры из Израиля, их Михаил встретил лично, как старых приятелей, а то и друзей, Альбина до основных переговоров видела их мельком. Двое мужчин, один лет пятидесяти, араб, невысокий, худой, с юрким взглядом карих глаз и смоляными волосами, кажется, без единого седого волоса. Второй – моложе, внешне ровесник Михаила, высокий блондин, тоже худой, точнее сказать жилистый, по фамилии  Гервиц. Он в открытую флиртовал с Ольгой Алексеевной, именно так попросила себя называть секретарша, и Альбина была уверена, что флирт этот не на пустом месте.

  Следом прибыли ребята из Новой Зеландии, вот тут и началась работа Альбины. Она встретила и сопроводила до гостиницы, проследив за размещением и соблюдением всех пожеланий, включая не менее двух килограммов грейпфрутов в номере Стива Коулса, а также живые цветы в монобукетах.

  Второго спортсмена, Бьюдена Смита, их агента и менеджера, в целом всё устраивало. И номера, и гостиница, и погода. Стиву Коулсу же требовались живые цветы и шампанское в номере. Не боец, а тургеневская барышня. Правда, барышня здоровенная и с ног до головы в татуировках – даже на лице были какие-то символы, – к тому же лысая. Одним словом, барышня на любителя.

  Израильтяне встречались с новозеландцами трижды. Трижды Альбина присутствовала на переговорах и отлично справилась со своей задачей. Цену себе, как переводчику, она отлично знала, как и понимала свои проколы, если они случались. В этот раз их не было.

  Михаил Розенберг похвалил её, правда, походя, и даже Ольга Алексеевна, несмотря на витающую вокруг неё ауру высокомерия, на взгляд Альбины, не обоснованную ничем, кроме телесной близости с Михаилом, заметила, что Альбина сработала «не хуже Джен».

  В близости секретарши и Михаила сомневаться не приходилось, такие вещи не озвучиваются, не афишируются, но всегда видны, иногда больше, иногда меньше. Вот и связь Ольги с Мишей была шита белыми сермяжными нитками по чёрной ткани, не меньше.

  Альбина должна была чувствовать себя ущемлённой, а то и оскорблённой, но ничего такого она не испытывала, напротив, это же не ей изменял Миша с секретаршей, а секретарше изменял с ней. А это, как говорится, «две большие разницы».

  Гораздо больше Альбину злила связь Михаила с Софи – бывшей женой, никаких доказательств этой связи у неё не было, да и предлоги по которым Миша встречался с матерью своих детей, всегда были благородные, но злилась от этого Альбина не меньше. Точно так же иррационально, как не реагировала на связь с Ольгой. А может, это женская интуиция?

  Поставив последнюю точку, закрыв документ, Альбина вышла из своего кабинета. Пусть временного, зато отдельного, просторного, с видом на широкий проспект и аллею с противоположной стороны. Она задерживалась, пришлось договариваться с няней, чтобы та забрала Олесю после занятий, привела её домой и провела с ней весь вечер. Благо, теперь она может чаще позволять себе подобную роскошь. Соглашаясь на работу в ООО «Ирбис», Альбина здорово выигрывала в заработной плате.