До самой неизвестности - Катрин Корр Страница 14

– И это имеет отношение к постели?

– Конечно. Все проблемы выходят из постели. Если там хреново, то и за её пределами тоже. Можно уважать друг друга, ценить за внимание и заботу, но не любить по-настоящему. Чтобы волосы дыбом вставали и током било, когда любимый человек рядом.

– Это всё сказки. Со временем любовь становится другой. Уважительной что ли.

– У вас уважительная? Раз ты так говоришь об этом.

– Эйфория в любом случае проходит. Этот цветочно-букетный период длится какое-то время, а потом начинается реальность.

– А до этого была фантастика?

– Наверное. Эти первичные чувства невозможно растянуть на целые десятилетия. Рано или поздно они угаснут и останется только уважение. Я не говорю, что секс вообще никакой роли в этом не играет. Но он не имеет первостепенное значение.

– Что такое секс? В твоем понимании.

Кирилл поджимает губы и задумчиво пялится на свой полупустой бокал.

– Потребность. Выброс энергии. Способ расслабиться.

И почему меня так задевает его ответ?

– Значит, вчера ночью ты приехал ко мне только ради того, чтобы расслабиться и выбросить скопившуюся энергию?

– Я приехал, потому что хотел увидеть тебя.

– Ты мог бы сделать это ещё утром. Заехать, выпить кофе, поболтать со мной и помахать рукой на прощание. Но ты ссылался на игру в теннис с другом, потом на встречу в баре с другим своим другом, игнорируя мой приезд. А с наступлением ночи, под действием алкоголя понял, что надо бы расслабиться. К тому же, есть прекрасный вариант под боком.

– Ты действительно так думаешь обо мне? Я не приезжал только потому, что… – Кирилл вздыхает и накрывает лицо руками. – Ты не знаешь, сколько мыслей в моей голове. И теперь их стало в миллионы раз больше.

– Если ты думаешь, что я понятия не имею о твоих заботах, переживаниях и страхах – то ты глупец. Ты женат. Твоя жена беременна. Весной у вас будет малыш и весь ты будешь там – в семье. Ты и сейчас должен в ней быть, а у тебя на уме переписка с левой девчонкой. Ты переживаешь, что когда-нибудь эта связь всплывет и разрушит ваши с Катей отношения. Ты работаешь днями и ночами, только чтобы обеспечить свою семью. И всё в твоей жизни было упорядочено, пока ты не дал слабину. С себя я ответственности не снимаю. И я обещаю тебе, что обо всем этом никто и никогда не узнает. Особенно твои близкие.

– Думаешь, я об этом парюсь? Что кто-то может узнать о нас? – бросает он.

– О нас? – усмехаюсь я по-доброму.

Кирилл поднимается с места и начинает ходить из стороны в сторону.

– Почему у вас не было детей? – спрашивает он меня резко, поставив руки в боки. – Не хотели?

– Хотели вроде. Ничего не получалось.

– Ты сама хотела?

– Нет. Бабушки и дедушки хотели.

Мой ответ как будто доказал его личное предположение.

– А для тебя, что значит секс?

Мы долго смотрим друг другу в глаза. В какую-то секунду мне начинает казаться, что наши мысли и чувства слишком схожи.

– Мы так ловко с темы на тему прыгаем…Теперь, секс для меня – это целый космос, без которого очень трудно жить, если…

– Если что? – шепотом спрашивает Кирилл.

Если любишь.

– С бывшим мужем космос был?

– Нет, – отвечаю я, опустив голову. – Я ненавидела секс.

– Почему?

Пожимаю плечами.

– Бесполезное занятие. И не слишком приятное.

Кирилл долго смотрит на меня и я замечаю, как в его сосредоточенных глазах пробегает тень раздражения.

– Меня бесит, что я не могу соображать, когда ты рядом. Я так много хотел сказать тебе, но у меня всё напрочь с головы вылетает, когда я вижу тебя. Черт!

Он хватает бутылку и наполняет наши бокалы, а потом берет свой и садится на край дивана. Вздохнув, Кирилл тихо говорит:

– Я как будто привык к тому, что ты живешь там – в долбанной переписке. Если честно, я сам до конца не верил, что билеты к тебе купил и вообще поеду. Всё, о чем я думаю сейчас – ребенок. И когда мы поговорили вчера утром, ты сказала, что уже в городе – меня заклинило. Не могу объяснить это, но как будто в ступоре весь день проходил. То, чего я хочу и о чем мечтаю совершенно противоположно тому, что есть у меня сейчас, понимаешь? Я не могу тебе ничего обещать, хотя и понимаю, что должен что-то сказать. Должен как-то прокомментировать то, что между нами происходит… Но не могу. Я не знаю, что сказать, кроме того, что меня чертовски сильно тянет к тебе. Что в моих мыслях – ты рядом со мной, сидишь на трибунах и болеешь за меня, что поддерживаешь, говоришь, объясняешь… В моей голове целый мир, в котором мы с тобой неразлучны. Но есть реальность. В ней я никогда не позволю своему ребенку расти без отца. Я знаю, что это. Черт, я бы многое хотел с тобой! С тобой! Но для этого требуется время и просить тебя о нем и обещать что-то – не могу. Понимаешь?

– Понимаю.

– То, что происходит между нами, и правда космос. Черт, это немыслимый космос! Ты – мой космос!

– Я читаю это постоянно… – шепотом говорю я, подразумевая то его сообщение, что он написал мне после нашей встречи в сентябре. Я скопировала его и добавила в заметки. На память.

– Мое сообщение, – с едва заметной улыбкой шепчет он. – Очень часто я не могу позволить себе сказать тебе что-то ещё. Хотя очень хочется. Очень.

– Аналогично.

Я молча поднимаюсь на ноги и открываю шкаф-купе в прихожей. Достаю из пакета подарочную коробку с парфюмом, который покупала себе и тихонько усмехаюсь. Наверное, не зря в магазине оставались именно с этим бантиком. Когда я подхожу к Кириллу и протягиваю ему коробку, он медленно поднимает на меня глаза и спрашивает:

– Зачем?

– Новый год скоро. Можешь сказать, что сам заехал в магазин и подарил себе, – говорю я, имея в виду легенду для жены.

– Спасибо, – шепотом говорит Кирилл, забирая коробку. – Запомнила…

– Надеюсь, вкусы у тебя не поменялись, – улыбаюсь я и иду к столу, чтобы взять свой бокал. – Но даже, если и так, не бойся сказать мне о том, что этот парфюм уже не актуален для тебя. Я не…

Когда я поворачиваюсь, Кирилл стоит рядом со мной и в его руках знакомая золотая коробка. Он протягивает её мне и тихо говорит:

– С Наступающим, милая моя.

– Дольче? Ты… Когда ты… Зачем? То есть…

– Почему ты заикаешься? – улыбается он.

– Ты помнишь?

– Как и ты. Надеюсь, твои вкусы и предпочтения не поменялись?

– Нет, – улыбаюсь я, забирая свой любимый аромат. – Они по-прежнему мои любимые! Спасибо, Кирилл.