Прекрасна и опасна - Кэрол Мортимер Страница 14

Роган очень четко объяснил ей, что за этими поцелуями ничего не стоит. Будто бы! Он явно хотел забыть о каких-то там поцелуях. Элизабет страстно желала того же.

Она бросила на него презрительный взгляд:

– Ну и прекрасно… потому что я такая же!

Роган с любопытством смотрел на нее:

– Означает ли это, что вы, наоборот, предпочитаете случайные связи?

– Если уж вы так интересуетесь, это означает, что я предпочитаю не иметь никаких отношений вообще. Мы с вами находимся здесь только по стечению обстоятельств. Предлагаю остаток времени до отъезда постараться провести так, чтобы наши пути не пересекались.

Роган коротко кивнул:

– Я рад, что мы все выяснили.

– Я тоже.

Никогда еще Элизабет не чувствовала себя словно побитая собака. В нынешнем ее состоянии был виноват Роган.

Он медленно, издевательски улыбнулся:

– Это означает, что вы не пообедаете со мной?

Обедать?! Элизабет была так зла – в большей степени на себя, – что вряд ли ей сегодня удастся проглотить хоть кусочек.

Она вздернула голову:

– Я с удовольствием поем в своей комнате.

– Кажется, это несколько не по-дружески, не находите?

У нее на лбу появилась морщинка.

– Я думала, мы обо всем уже договорились. Никаких дружеских отношений.

– О, я дружу. Только не навсегда. Разве, когда здесь жил мой отец, вам обед приносили в комнату? – Он опять забавлялся.

– Конечно нет.

– Ну тогда и сейчас все должно быть так же.

Должно? Чего ей сейчас больше всего хотелось, так это убраться подальше от Рогана Салливана, чтобы хоть как-то восстановить порушенное самообладание.

– Если вы не возражаете, я хотела бы приступить к работе. – И она нарочно повернулась к нему спиной.

– Нет проблем. Увидимся за обедом, – беззаботно отозвался Роган.

Еще долго после того, как Роган вышел, Элизабет неподвижно стояла посреди библиотеки.

Роган ее целовал. А она целовала его. Черт знает что! Она его целовала! Более того, она его желала! У нее до сих пор еще все внутри болело от этого желания…

В нем было все, о чем она мечтала втайне, наедине с собой. Но в своей скучной академической жизни Элизабет и не надеялась встретить что-либо подобное.

Она криво улыбнулась.

Однако…

Она знала, что полный отказ от запретов в отношениях с мужчиной может доставить очень много неприятностей и тревог.

Она знала также, что Роган целовал ее словно настоящий хищник, – то есть хотел поглотить всю, без остатка. Словно хотел приласкать и поцеловать каждый дюйм ее тела. Как будто хотел весь погрузиться в нее…

А между тем ничего в нем хорошего нет!

Элизабет попыталась подытожить все факты его поведения.

Итак, Роган приехал сюда среди ночи. Единственный способ связаться с ним – почтовое отделение в Нью-Йорке. Он воспользовался ее ноутбуком, как-то обойдя пароль, и даже не поинтересовался, кому этот компьютер принадлежит. Разговаривая по телефону, он категорически отказался встречаться со своей подружкой…

Хуже всего то, что у него темное прошлое, и он совершенно не намерен делиться с ней, Элизабет, подробностями своей жизни.

Разве не глупо с ее стороны так безрассудно откликаться на его зов? По меньшей мере, опрометчиво! А еще опрометчивее – ее невиданный доселе интерес к мужчине. Не говоря уж о том, что этот мужчина слишком напоминает ее отца, который тоже не любил сколько-нибудь продолжительных связей…

…Леонард Браун. Красавец. Само очарование. Скрытный. И совершенно безнравственный.

Леонард впервые увидел Стеллу Бриттен, когда работал старшим менеджером у промышленника Джеймса Бриттена. Маленькая рыжеволосая красавица всего двадцати одного года от роду. Обожаемая отцом, окруженная толпой молодых людей, стремящихся завладеть ее сердцем, она, посещая отцовский офис, смотрела только на тридцатилетнего Леонарда.

Когда отец Стеллы скоропостижно скончался, рядом оказался Леонард. Он подставил плечо, на которое можно было преклонить голову и поплакать. Он предложил свою помощь во всем, что обрушилось на нее со смертью отца. У Джеймса Бриттена не осталось сына-наследника. Только Стелла – его такая красивая, но слишком скоропалительно влюбившаяся в Леонарда и уже забеременевшая дочь.

Они поженились через полгода после смерти Джеймса Бриттена. И хотя компания осталась в руках Стеллы, всего через три месяца после заключения брака Леонард стал председателем компании, которая принадлежала его жене. Кое-что его устраивало особенно: он мог бросить работу на других, развлекаться и жить на широкую ногу за границей, куда то и дело улетал «по делам».

В поездках он обязательно находил себе женщину – или женщин – в каждом городе, в котором побывал. И это несмотря на то что дома в Лондоне его ждали жена и дочь…

Жена, которая любила его так, что ничего не замечала и только радовалась, когда он возвращался домой. Но время шло, и Стелла все чаще приходила к горькому выводу, что этот человек просто не может – или даже не хочет – оставаться ей верным супругом. Дошло до того, что в отсутствие Леонарда Стелла начала прикладываться к бутылке, чтобы не думать об изменах мужа.

В тот вечер Стелла много выпила и села за руль, а потом врезалась в кирпичную стену и скончалась на месте…

Всего через день после этого восемнадцатилетняя Элизабет стояла у свежей могилы и наблюдала, как отец оплакивал погибшую от разочарования жену. Тогда она поклялась себе, что никогда и никого не полюбит так отчаянно и бесповоротно, как ее мать любила отца.

Не так ли и Мэгги Салливан любила своего мужа?..

Вот ведь ирония судьбы! Кому скажешь, не поверят, что два таких разных человека, как Элизабет и Роган, выросли у одинаково несчастных в браке родителей!

Элизабет – серьезная, одинокая, решившая для себя никогда не влюбляться.

И Роган: тоже одинокий, но дикий и неприрученный – неукротимый! – и тоже не желавший влюбляться…

– Бокал вина? – Роган глазами показал на бокал, который держал в руке. – Элизабет? – окликнул он, поскольку стоявшая в дверях Элизабет даже не пошевелилась.

Но она не могла сдвинуться с места. Словно приросла к нему в тот момент, когда вошла в комнату и увидела Рогана.

Сегодня вечером он был так хорош собой, что у нее буквально перехватило дыхание. За последние сутки она уже привыкла видеть его в черном одеянии и грубых ботинках. Не этот ли наряд делал его таким опасным на вид?

Сейчас на нем была шелковая рубашка цвета кофе и отлично сшитые брюки более темного оттенка.