Не ссорьтесь, девочки! - Ануш Варданян Страница 13

Семенов растерянно улыбается:

— Что?

— Ничего-ничего.

— Барышни, вы потрясающие. Если я когда-нибудь вернусь в Россию, то это будет в том числе и из-за вас.

Юля ерошит рыжую голову.

— Да бросьте вы! Моя мама, например, из-за меня возвращаться не собирается.

— Давно она на Западе?

— Лет… сто… Я уже не помню.

— А вы чего ж не едете?

— Никак не могу. У меня татуировки.

Семенов не понял. Переспрашивает:

— Что?

— Татуировки.

Она совершенно непосредственно опускает горло свитера и демонстрирует на плече какого-то сказочного гада.

Семенов заинтересованно склоняется к Юльке.

— Это вы сами себе?

— Нет. Мне так не извернуться. Но картинка моя.

Нонна поясняет:

— Она татуировки делает, тела разрисовывает. А талантливый, между прочим, модельер.

— Модельер во мне уже почти умер… Жизнь такая.

— Мы каждая носим в себе по мертвецу. Юля схоронила в себе модельера, я — режиссера, в Соньке испустил дух хороший искусствовед…

— Интересная теория… Интересная…

Семенов как-то неожиданно ушел в себя, задумавшись о сокровенном. Нонна украдкой показывает Юльке на циферблат часов. Та пожимает плечами, кивая на писателя-эмигранта.

Неожиданно Семенов встрепенулся:

— Девочки, я о вас напишу. Можно?

Подруги грустно переглянулись. Соня усталым голосом вынесла вердикт:

— Поздно уже. Пишите, конечно.

Семенов заторопился.

— Я пойду… Пойду.

Он встает и неловко вылезает из-за стола.

— Вы манекен забыли, — осторожно напоминает Нонна.

— А? Да…

Он подхватил манекен и ушел. Девчонки смотрели вслед нелепой парочке.

— Куда он с этим истуканом? — спросила Соня.

— Пошел искать своего мертвеца, — предположила Нонна, глядя в окно, как Семенов уходит по Невскому.

_____

Кафе уже почти безлюдно. Лосева считает прибыль у стойки. Официанты убирают столики немногочисленных посетителей. От былого веселья не осталось и следа. Соня рассматривает портрет Семенова в книге, листает роман. Нонна что-то записывает в потрепанный блокнот. Юля теребит Сонину зажигалку: то стукнет о столешницу, то начинает трясти изо всех сил.

Наглядевшись на Семенова, Соня неожиданно спрашивает:

— Что, думаете, действительно напишет?

Юля оставила в покое зажигалку подруги и теперь ковыряет зубочисткой во рту.

— Может быть, и напишет. Видишь, как вдохновился.

Неожиданно Нонна возмутилась:

— Да, он напишет!.. Он уже лет десять ничего путного не издал. Конечно, уверена даже, что мы его взбудоражили. Сейчас он откопает свое затупившееся перо и начнет им шкрябать по бумаге.

— Он наверняка на компьютере печатает, — уточняет Соня и снова листает роман о первой любви ветерана Семенова.

— Да хоть на денежном станке! Просто это будет не про нас.

— А что? Я бы про себя на купюре с удовольствием почитала бы, — размечталась Юля, снова принявшись за зажигалку.

— Ну, не знаю… Но мы всего лишь его вдохновение и себя в его романе не узнаем. Понимаете?

— Понимаем, — кивает Юля и неожиданно хлопает зажигалкой по столу. — Вот не понимаю!

Нонна и Соня вопросительно глядят на подругу. С ней вообще-то бывает, накатывает. А Юля показывает на огниво.

— Никак понять не могу! Все думаю, что здесь главное?

Нонна внимательно вглядывается в Юлю — мало ли, может, заболела?

— Не заболела?

Юля дергает ее за рукав.

— Вот скажи, что здесь главное? Кремень, газ или пластик?

Нонна ерошит ей волосы.

— Огонь! Дурында.

Юля с восхищением глядит на умную подругу:

— Точно!

Соня захлопывает книгу.

— Так, понятно. Книжка как книжка.

Она роется в своей бездонной сумке и достает помятую ученическую тетрадь.

— Ручка есть?

Нонна без лишних вопросов протягивает Соне ручку.

— Будем писать книгу.

Соня расправляет ребром ладони мятую тетрадку. Юля насмешливо теребит уголок страницы.

— Не пухлая получится книжонка.

— Девки, я серьезно. Каждая из нас, я думаю, умеет писать. Каждая из нас остроумна…

— В меру, — уточняет Нонна.

— Каждой из нас есть о чем рассказать про себя, друг про друга, про детей наших, про мужей и любовников, про работу. Ну и так далее, — не унимается Соня.

— Стоп, стоп, стоп… что ты имеешь в виду? — забеспокоилась Нонна. — Ты хочешь написать книгу про нас?

— Нет, блин, про «есть ли жизнь на Марсе»! А про кого? Пока там Васек думает и трансформирует, старый хрен, вдохновение в доллары, мы напишем настоящую книгу про баб.

Юля все еще настроена скептически, хотя и видно, что заинтересовалась:

— Ага, представляю себе. Как три малохольные идиотки искали счастья.

Соня высоко поднимает палец и произносит с кавказским акцентом:

— Слушай, золотые твои слова, да. Сейчас у Лосевой спросим, — и что есть мочи орет, обернувшись к стойке: — Лось!

— А?! — подпрыгнула от неожиданности Лосева.

— Какая для женщины самая важная проблема?

— Как выйти замуж и быть счастливой, — не задумываясь выпалила хозяйка кафе.

Соня кивает подругам:

— Видали? — и кричит Лосевой: — Молодец!

Нонна старается отнестись к идее позитивно, как, впрочем, и ко всему на свете, но бывают иногда моменты, когда ее жизненный опыт ведет себя как прокурор.

— Зачем замуж? Нам не нужно замуж. Я больше не пойду, а вы и так замужем.

— Я — фиктивно! — уточняет Юля.

— А я — несчастливо! — заявляет Соня.

— Ага?! Давно ли ты была самой счастливой? Давно ли я втиснулась в платье подружки невесты? А Юлька смыла этот пожар с головы?

Соне, наверное, стало стыдно, и она не ответила, представив, сколько еще пустых бутылок пива появилось у дивана Жорика. А Юльке стало жалко Соню, и она вступилась за подругу:

— Девочки, не ссорьтесь. Я считаю, идея стоящая. Это поможет другим девушкам не повторять наших ошибок.