Мой любимый враг - Лина Озерова Страница 13

— Да нет, спасибо, я сама!

Но Жанна Сергеевна, не слушая возражений, отправилась на кухню.

Когда Лариса, переодевшись и умывшись, села за стол, перед ней были поставлены тарелка с аппетитно подрумяненной отбивной (на гарнир — цветная капуста, потому что в ней много витаминов) и маленькая салатница с мелко нарезанным красным перцем и салатом-латуком (тоже витамины). Жанна Сергеевна села напротив, подперла щеку рукой и с удовольствием смотрела, как ест ее ненаглядная дочка.

— Да, кстати, — сказала дочка с набитым ртом, — я в субботу уезжаю.

— Куда это? — встревожилась Жанна Сергеевна.

— Обычная командировка. Везу группу на Мадейру, на десять дней, — Лариса положила себе еще салата. — Шеф сказал, заодно и отдохну. Представляешь себе отдых с довеском в виде гавриков, не знающих ни слова ни на каком языке, кроме русского?

Жанна Сергеевна вздохнула:

— Да уж. Но, по правде говоря, эта поездка совсем некстати.

— Почему?

Жанна Сергеевна вздохнула еще раз:

— Жерар хочет приехать в Москву в следующем месяце.

Лариса отложила вилку:

— Ну и что? Что ты так тяжело вздыхаешь? Это же хорошо.

— Он хочет привезти сюда сына и дочь, — уголки губ Жанны Сергеевны поползли вниз. — Он хочет познакомить их с нами… С тобой.

— Да? Ну и что? — повторила Лариса. — Вполне естественное желание. Мы ведь как-никак скоро породнимся.

Жанна Сергеевна вдруг неожиданно рассердилась:

— Но это же неудобно! Они только что потеряли мать, зачем так торопиться!

Лариса мысленно пожелала себе набраться терпения, а вслух сказала как можно убедительнее:

— Мама, я думаю, Жерару виднее. Если он решил, что нужно сделать так, а не иначе, значит, все удобно и нормально.

— Но…

— Ты что, думаешь, что они не знают о твоем существовании? За столько лет так и не узнали?

Жанна Сергеевна растерянно смотрела на дочь. Тут уже рассердилась Лариса:

— Ты как на Луне живешь!

— Ну почему…

— Потому что я тебе уже говорила: его дети — взрослые люди. Сын ведь, кажется, мой ровесник? А то они не понимают, почему их отец каждый месяц ездит в нашу, с их точки зрения, дикую страну! Наверняка и покойная мадам все знала!

— Ты думаешь?

— Уверена! Мало того, я думаю, что и Жерар не особенно скрывал от них свои отношения с тобой. Ведь он в последние годы безвылазно жил в Париже, а его жена — в провинции. Они с женой и встречались-то не чаще четырех-пяти раз в год.

— Откуда ты знаешь?

— Жерар как-то к слову сказал. А что, для тебя это новость?

— Мы с Жераром на эту тему ни разу не говорили, — с достоинством ответила Жанна Сергеевна.

Вся Ларисина злость разом прошла, ей стало и грустно, и смешно. Мама, как всегда, пытается «не поступиться принципами», хотя бы на словах. Что за страусиная политика — вопреки очевидности делать вид, что никакой другой женщины нет, вести себя так, словно Жерар свободный человек и в Россию чаще приезжать не может исключительно из-за бизнеса! Лариса почти уверена, что за все эти годы Жанна Сергеевна ни разу и не заикнулась о двусмысленности своего положения, ни разу не сообщила своему любимому, как она хочет выйти за него замуж, стать его женой не только де-факто, но и де-юре. Слава богу, Жерар умный и чуткий и без слов все понимает.

— Когда он собирается приехать? — Лариса решила оставить дурацкий спор и перейти к конкретике.

— В конце июня — начале июля.

— Прекрасно. До этого времени я триста раз успею вернуться.