Укрощение ловеласа - Ребекка Уинтерз Страница 13

Но когда на экране высветилось имя Люка Шарьера, Жасмин чуть не выронила телефон. А она-то думала, что больше никогда не пересечется с ним! Мысленно приказав себе настроиться на деловой тон и говорить твердым голосом, она произнесла:

— Здравствуйте.

— Добрый вечер, Жасмин. Вам удобно разговаривать?

— Да. Я только что вернулась домой с работы. Чем могу помочь?

— После того как вы вчера покинули мой офис, я еще раз просмотрел ту папку, которую вы мне оставили.

Ее пульс подскочил.

— Почему?

— Я немного поработал с вашими материалами, и теперь мне бы хотелось взглянуть на те земли, которые вы планируете приобрести для увеличения площадей плантаций.

«Что?!» — только и смогла подумать Жасмин.

— В вашей папке нет документов с указанием их цены и описанием. Для того чтобы далее рассматривать вашу заявку, мне необходимо понимать, о чем идет речь.

Жасмин с трудом верилось, что Шарьер перезвонил и все еще думает над ее предложением. Она уже настроилась на то, что надежды нет, и этот звонок ее ошеломил.

— Вы упомянули, что дело срочное, — негромко добавил Люсьен.

Она прочистила горло.

— Да.

— Вы не заняты завтра утром? Я хотел бы взглянуть на эти участки с вами и с риелтором.

— Разумеется. Но я еще не связывалась с риелтором. Я просто знаю, что эти участки выставлены на продажу.

— И почему это меня не удивляет? — Это замечание вызвало улыбку у Жасмин. — Тогда я приеду в Грасс, и вы сами мне их покажете. Где мы встретимся?

Только не в имении, подумала Жасмин. Не угадаешь, когда сюда пожалует кто-то из дядюшек или тетушек. Это был общий дом для всего семейства. Хотя здесь сейчас жила одна Жасмин, но дедушка и бабушка при жизни разрешали всем родственникам приезжать сюда и оставаться сколь угодно долго. И после их смерти это осталось неизменным.

— Знаете старое заброшенное аббатство на северной дороге?

— Конечно. Встретимся там, скажем, в девять утра?

— Я приеду.

— До встречи!

Жасмин всю ночь проворочалась в постели. Проснувшись, она приняла душ и, решив после встречи с Люком заехать в лабораторию, надела свою универсальную рабочую одежду: легкую синюю блузу с короткими рукавами и юбку в тон — ведь даже халат не спасал ее одежду от пятен при работе с реактивами и маслами.

Связав волосы резинкой в хвост, Жасмин начала спускаться в кухню, по пути рассматривая сотни небольших фотографий в рамках, которые когда-то развесила на стенах вдоль лестницы мать Реми. На них была отображена история семейства Ферье.

Перед одним снимком Жасмин остановилась. Его она любила больше всего. На нем рыжеволосый Реми стоял в саду позади своей матери, сидящей в инвалидном кресле, а вокруг цвели белые пармские фиалки, которые он сам вырастил для нее. Букетик из них Розалина держала в руках. На этом фото уже заметно, что Реми начинает превращаться в того красавца, которым однажды станет.

Жасмин сняла фотографию со стены и положила в свою большую сумку из итальянской соломки, а затем торопливо сбежала по оставшимся ступеням, выпила на кухне полчашки чая, прихватила с собой сливу и поспешила наружу, к своей машине, припаркованной на подъездной дорожке.

Казалось, сегодняшнее теплое утро, обещавшее перейти в жаркий день, ничем не отличалось от остальных, но Жасмин знала, что это не так — иначе ее сердце так не стучало бы. Она не могла дождаться, когда снова увидит Люка Шарьера.

Глупо было зацикливаться на нем, ведь ей ничего не известно об этом человеке. Раз он француз, то конечно же у него есть любовница. У каждого француза она есть. Вот и полевые работники постоянно болтали о женщинах: кто с кем встречался, расстался или собирался познакомиться. Жасмин слышала их разговоры, помогая им со сбором урожая.

Если не считать дедушку, ей всегда нравились американские мужчины. Они тоже любят женщин, но не обсуждают их так открыто. Жасмин импонировали сильные, молчаливые ковбои вроде Хэнка Брэнсона — первого парня, которым она увлеклась.

Восстановив Реми в его правах, Жасмин собиралась вернуться домой, в Штаты, и выйти замуж. Возможно, за такого же ковбоя, как и ее отец. Впрочем, это не так уж важно. Главное — вернуться к своей семье, ведь она обещала.

Жасмин устала от этого мира парфюмерного бизнеса. Может, внук Реми унаследует семейный дар и создаст духи, которые выведут дом Ферье в лидеры рынка. Но это уже не ее забота. Как и Люк Шарьер, который никогда не станет частью ее американской мечты.

Но тело снова охватило томление, стоило только Жасмин, подъехав к аббатству, увидеть Люка, прислонившегося к темно-зеленому «ягуару»-кабриолету со скрещенными на груди руками. Мускулистый торс Шарьера обтягивала белая льняная рубашка, саржевые брюки цвета беж хорошо сочетались с итальянскими кожаными сандалиями.

На секунду она представила этого мужчину в клетчатой рубахе и ковбойской шляпе-стетсон. «Так все-таки одежда красит человека или человек одежду?» — задумалась Жасмин, выходя из машины. Глупый вопрос, когда ответ стоит перед ней. Этот мужчина был бы красив в любом наряде. Но она готова поспорить: Шарьер никогда не сидел на лошади. И одно это уже было его огромным недостатком.

«Да уж, новый гендиректор дома Ферье одета далеко не сногсшибательно», — подумал Люк.

Избалованные дамочки из богатых семей, которых он повидал немало, без конца тратили деньги на одежду из новейших дизайнерских коллекций. Но эта женщина была другой. С таким лицом и телом, как у нее, Жасмин Мартин не было нужды рядиться в дорогие шмотки, чтобы завладеть мужским вниманием. Она привлекала совсем другим, в том числе своим умом, глубокими рассуждениями, женственной грацией.

— Добрый день, Люк! Я вам так благодарна за то, что согласились со мной встретиться. Признаюсь, я была удивлена вашим звонком.

— Добрый день, Жасмин! Я решил поразмышлять над тем, что написано в той папке, которую вы мне передали, но…

— Я понимаю, у вас есть возражения. Но эта поездка вас ни к чему не обязывает. Если вы поедете за мной, мы будем на месте примерно через минуту.

Это хорошо, что они не окажутся в одной машине на опасном расстоянии вытянутой руки, подумал Люк, кивнул, и они, сев в машины, оправились в путь.

Дорога, попетляв, привела их к невспаханному полю, возле которого Жасмин остановилась. Люк тоже затормозил и вышел из своего «ягуара».

— Десять дней назад один человек сообщил мне, что этот участок снова выставили на продажу. Это именно то, что я ищу, но нужно действовать быстро.

— Расскажите об этих землях.

— Монахи возделывали их многие годы, но потом старое аббатство сгорело, и его собственность выставили на торги. Долгое время никто не хотел покупать этот участок, кроме единственной компании, у которой было достаточно для этого денег. Они планировали разделить его на более мелкие участки и застроить жильем для среднего класса. В прошлом году владелец и потенциальный покупатель вели долгие переговоры, но сделка не состоялась из-за давления общественности, возражающей против строительства на этих земелях.