Цена его коварства - Дженни Лукас Страница 13

От его горячего, чувственного взгляда мгновенно согрелась бы любая женщина. Что происходит? Может, я попала в параллельную вселенную, где я, а не Мэдисон, стала красавицей-кинозвездой? Я чувствовала, что она не отрываясь смотрит на нас.

— Так вы что, правда вместе? — с сомнением произнесла она.

— Не так давно. — Эдвард чувственно улыбался мне. — Хотя я хотел ее с первой нашей встречи. Но она заставила меня помучиться. Пришлось подождать. Ее, самую сексуальную и желанную женщину в мире.

— Она всего лишь физиотерапевт, — раздраженно протянула Мэдисон.

Эдвард наконец удостоил ее взглядом:

— Да. Целительница. А сколько она знает о человеческом теле!.. Неудивительно, что она — лучшая любовница в моей жизни.

Я вспыхнула всем телом.

— Вы любите друг друга? — ошарашенно спросил Джейсон.

— Нет, — рассмеялся Эдвард и погладил меня по щеке. — Это — чистая физиология. Секс. И огонь.

— Но вы же знакомы всего пару месяцев! — Похоже, Мэдисон и впрямь была ошарашена.

— Такие вещи чувствуешь мгновенно, — улыбнулся он и сжал меня в объятиях. — Увы, Диана не сможет больше работать у вас. Но, может, вы пообедаете с нами?

— Я не думаю… — начал было Джейсон.

— Конечно, пообедаем. — Мэдисон с интересом смотрела на Эдварда. — Диана, я с удовольствием познакомлюсь с твоим другом поближе.

— Отлично! — Эдвард, казалось, не заметил ее многообещающего взгляда — как у кошки, увидевшей аппетитную мышь. Но я его заметила. И Джейсон, похоже, тоже.

— Я провожу Диану наверх. — Эдвард вновь повернулся к ним: — Можете выпить чаю или, если хотите, возьмите что-нибудь в баре.

Взяв меня за руку, Эдвард вытащил меня в коридор. В полной тишине мы прошли на второй этаж. Лишь у дверей спальни ко мне вернулся дар речи:

— Ты сказал им, что мы любовники.

— Да.

— Зачем?

— Так захотелось.

— Не понимаю. — Я покачала головой.

Эдвард сузил глаза:

— Они отвратительно вели себя с тобой. «Ты еще найдешь себе парня!» — кривляясь, передразнил он Джейсона. — Надменные придурки.

Я поневоле рассмеялась, но смех замер у меня на губах.

— Может, они и правы, — сказала я, глядя в пол. — У меня же правда нет парня. И не думаю, что когда-нибудь…

— Не будь дурочкой! — Эдвард погладил меня по щеке. — Ты можешь завоевать любого мужчину, если захочешь. И я не желаю, чтобы с тобой обращались как с пустым местом.

— Но я и есть пустое место, — пробормотала я.

Эдвард чертыхнулся:

— Все эти два месяца ты вела себя как боец. Ты боролась со мной на равных. Но стоило тебе войти в библиотеку — и ты превратилась в тихую испуганную мышку. Что с тобой случилось?

— Не все ли равно? — Я заставила себя посмотреть ему в глаза. — Вы уже отлично бегаете, вам не нужен физиотерапевт, а значит, мне пора…

— Даже не думай! — в ярости воскликнул он. — Не думай использовать это как повод сбежать. Мне не все равно. Не желаю, чтобы женщина, не раз ставившая меня на колени, пресмыкалась у ног двух скучных самовлюбленных идиотов.

— Когда это я ставила вас на колени? — глупо спросила я.

— Ты забыла, как два часа назад я умолял тебя стать моей?

— Что-то не припомню, чтобы вы умоляли, — натужно рассмеялась я.

Я осеклась, когда он внезапно схватил меня в объятия. Пальцами он нежно погладил меня по щеке, по шее… Тело отзывалось дрожью на каждое прикосновение.

— Так я умоляю, — шепнул он. Его губы были совсем рядом. — Диана, ты смелая и сильная. Зачем ты делаешь вид, что это не так? — Он резко отошел от меня. Теперь в его взгляде читалась злость. — Я хочу увидеть женщину, которую я нанял и которая постоянно старается показать мне, где раки зимуют. Верни ее! Стань опять сама собой или убирайся из моего дома!

Я в изумлении глядела на него. Странно, я ведь сама собиралась покинуть Пенрит-Холл. Но когда Эдвард пригрозил выгнать меня, эта мысль внезапно показалась невыносимой.

— Вы меня увольняете? — пролепетала я. — Но вы не понимаете. Нас с Мэдисон связывает общее прошлое. А Джейсон… — Мой голос прервался.

— Ты все еще любишь его? — мрачно спросил он. — Дурочка! Впрочем, ничего удивительного: любовь всегда делает людей дураками.

Вспомнив Джейсона, сидящего рядом с Мэдисон, я покачала головой:

— Я уже сама не знаю, что чувствую.

— Это не важно. Возьми себя в руки. Я не желаю смотреть, как эти двое вытирают о тебя ноги. Прекрати пресмыкаться перед ними, или убирайся с ними в Лондон.

Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Как было бы здорово стать такой женщиной, какую он описывает, — сильной и храброй! Но мысль о том, чтобы высказать Мэдисон и Джейсону все, что я думаю…

— Я не смогу, — выдохнула я.

— Решай. У тебя двадцать минут. — Лицо Эдварда словно застыло. — Прими душ. Причешись. Переоденься в сухое. Когда ты спустишься к нам, я пойму, что ты решила.

Когда полчаса спустя я спускалась по лестнице, ноги у меня дрожали. За это время я успела как следует поплескаться под горячим душем и привести в порядок волосы. Выйдя из ванной, я потянулась было за обычными просторными брюками и футболкой, но остановилась. Вместо этого я надела юбку, блузку и черные туфли на шпильках. Губы я подкрасила ярко-алой помадой, о существовании которой уже почти успела забыть, волосы собрала лентой. Закончив, я внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Это была я — и не я. Такой я была в выпускном классе, до того, как заболела мама. До того, как Мэдисон отняла у меня мою мечту.

Спустившись ниже, я услышала, что они уже приступили к обеду. Что ж, Эдвард говорил о двадцати минутах. Наверное, он уже подозревает, что я решила уехать в Лондон.

Я все еще не могла окончательно решиться.

Можно было выбрать самый безопасный вариант — вести себя тихо и скромно, уехать с Мэдисон, вернуться к прежней жизни, заняться организацией свадьбы. Быть молчаливой, услужливой, незаметной.

А можно набраться смелости, высказать Мэдисон и Джейсону все, что я о них думаю, и остаться в Пенрит-Холле. А значит, наверняка оказаться в постели Эдварда. Рано или поздно, но скорее рано. Я недолго смогу сопротивляться и отдам свою девственность человеку, для которого это станет только сексом. Он так и сказал: секс. И огонь.

При мысли об этом у меня кружилась голова.

Что же делать?

Но времени на размышление больше не было. Сжав кулаки, я вошла в зал.

На длинном обеденном столе горели свечи. Мэдисон сидела во главе стола, справа от нее — Джейсон, слева — Эдвард.