На закате - Сандра Браун Страница 13

– Сочувствие? – Росс вскочил и заметался по площадке перед фургоном, как зверь в клетке. – Доброта? Видели бы вы, что она вытворяла! Вырядилась в это бесстыжее платье, флиртовала на виду у всего лагеря…

– Если вы намекаете на мистера Хилла, то все было совсем иначе – он первый с ней заговорил. Вначале бедняжка так перепугалась, что глаз поднять не смела. А что касается платья, так это я предложила ей надеть его. Ее собственное так износилось, что годится только на тряпки.

– Зато это трещит на ней по швам. И вообще, я не намерен больше терпеть общество этой дряни и не подпущу ее к своему сыну!

Нахмурившись, Ма схватила Росса за руку и рывком повернула к себе.

– С чего вы взяли, что Лидия дрянь? Судя по разговору, она образованная девушка. А как следит за руками! И за столом умеет себя вести. Да она скорее похожа на леди, чем на дрянь! Я лично считаю, что не важно, кто твои родители, главное, чего ты сам стоишь. Вы, похоже, думаете по-другому. И все же позвольте дать вам совет – не судите Лидию слишком строго. Возможно, она дочь уважаемого человека. Ну, согрешила, родила ребенка. С кем такого не случается? Держу пари, вы с миссис Коулмен тоже вволю побаловались в сене, прежде чем поженились!

– Виктория была совсем не такая, – надменно возразил Росс.

Ма усмехнулась:

– Любая женщина так ведет себя с тем, кто ей по душе. А если ваша женщина этого не делала, тем хуже.

– Я не намерен выслушивать…

– О мертвых и впрямь нельзя говорить дурно. Я только хотела напомнить, что эта девушка, кто бы она ни была, спасла жизнь вашему сыну. Сегодня вечером Лидия решила сделать вам приятное – приготовила ужин… – О том, что это была ее идея, миссис Лэнгстон не упомянула. Стоит ли обращать внимание на несущественные детали! – А вы повели себя как высокомерный болван, как эта сухая вобла Уоткинша!

Переведя дух, Ma снова ринулась в атаку:

– Если хотите, чтобы Лидия осталась у вас, вам придется быть с ней подобрее. А то в один прекрасный день она сбежит. Что тогда будет с Ли, вы об этом подумали?

Сочтя свою миссию выполненной, достойная матрона отправилась восвояси, а Росс остался у костра. Машинально допивая кофе, он смотрел на огонь. Лагерные костры понемногу затухали. Набегавшиеся за день дети улеглись спать – кто в фургоне, кто под открытым небом. Переселенцы постарше, навестив соседей, возвращались домой. Кое-кто пытался заговаривать с Россом, но получал односложный ответ. На Коулмена не обижались – все понимали, что он еще не оправился от горя.

Вечер выдался тихий, лишь легкий ветерок шевелил ветви тополей, ясеней и дубов, окружавших опушку, где переселенцы остановились на ночь.

Такой вечер располагал к размышлениям. Чем больше Росс думал над словами Ма Лэнгстон, тем яснее понимал, что доля истины в них есть, и только дурацкое упрямство мешает ему в этом признаться. Кроме того, эта девушка своим видом постоянно напоминала Коулмену о его проклятом прошлом, о том, что он предпочел бы забыть.

Отчасти в этом ему помогала Виктория. Но теперь ее нет. Рядом с ним – невесть откуда появившаяся девица с буйной гривой волос, дерзким взглядом и роскошным телом. Она была для него символом той жизни, о которой Росс не желал вспоминать.

Но разве он управился бы с Ли, если бы не Лидия? Сын родился таким крохотным! Росс ничего не смыслил в детях, но в одном был убежден – ребенку нужна женская ласка. Он на собственной шкуре прочувствовал, каково расти без материнского глаза. А эта девушка любит Ли, тут у Росса сомнений не было.

С его губ сорвалось грубое словцо, которое при Виктории он произнести не решился бы. Со смаком повторив ругательство, Коулмен затушил костер и направился к фургону, нервно потирая вспотевшие ладони.

Лидия кормила Ли. Наверное, в утробе матери ему не хватало пищи, и теперь он наверстывал упущенное: сосал жадно, шумно, время от времени ударяя крошечным кулачком по груди, и, довольный, сучил ножками.

Лидия чувствовала странную гордость от того, что хоть в этом ей удалось превзойти Викторию Коулмен, идеальную женщину с молочно-белой кожей и волосами цвета спелой пшеницы. Хотя Виктория родила Ли, но зато любить он будет Лидию. Эта мысль приносила девушке удовлетворение.

Жаль, что у нее не хватает духу сказать об этом высокомерному отцу Ли. Он называет ее шлюхой. Слезы навернулись Лидии на глаза, но она не позволила им пролиться. Нечего плакать! Она совсем не такая, как о ней думают. Не такая!

Она не виновата в том, что с ней произошло. Она сопротивлялась, и когда ей удавалось одержать верх над Клэнси, засыпала вся в синяках. Но чаще всего это не удавалось…

Лидия закрыла глаза, содрогаясь от болезненных, унизительных воспоминаний. В те дни ей хотелось умереть. Но кто бы тогда заботился о больной мамочке? И она продолжала терпеть. Только когда матери не стало, Лидия решила убежать.

Как в результате столь мерзкого акта может появиться на свет такое нежное существо, как Ли? Гладя малыша по головке, Лидия вдруг подумала: неужели мистер Коулмен, обладая женой, тоже избивал ее? Она не могла представить себе этого. По словам Анабет, Росс боготворил Викторию.

Полог фургона распахнулся. Услышав шаги, Лидия подняла голову. Роскошные волосы, как мантия, закрыли ее обнаженную спину и плечи.

Слова застряли у Росса в горле при виде этого зрелища. Лидия сидела к нему спиной. Платье, вызвавшее у него такую злобу, было спущено до пояса. Он невольно залюбовался ее изящной тонкой талией. Но вот она повернулась к нему, и Росс увидел, что ее широко раскрытые глаза устремлены на него.

– Что ты делаешь? – хрипло спросил он.

– Кормлю Ли перед сном, – спокойно ответила девушка. Почему-то ее спокойствие взбесило Росса. Ни капли стыда у девицы! Ей следовало бы возмутиться, что он, не постучавшись, вторгся в такой неподходящий момент. Но если бы она это сделала, Росс обозлился бы еще больше. В конце концов, это его фургон!

Склонившись над малышом, Лидия обратилась к Россу:

– Вы что-то хотели?

Он неловко переминался с ноги на ногу, жалея, что не может выпрямиться во весь рост.

– Я… я хотел поговорить с тобой.

Вот так, коротко и ясно.

Лидия молча смотрела на него. Почему, черт возьми, она не прикроется? Виктория не стала бы кормить ребенка в присутствии постороннего человека. Но о Виктории лучше не думать. Он пришел сюда не за этим.

– Спасибо тебе, – наконец выдавил Росс.

– За что, мистер Коулмен? – удивилась Лидия. – За то, что я не ублажаю мужчин на глазах у вас и вашего ребенка?

– Черт побери! Я ведь пытаюсь быть с тобой ласковым!

– По-вашему, обозвать шлюхой значит быть ласковым? И с чего это вдруг такие нежности? Боитесь, что я сбегу, и тогда Ли умрет от голода?

Росс на мгновение лишился дара речи. Во-первых, он был слишком сердит, во-вторых, не ожидал, что в таком хрупком теле скрывается столь неукротимый дух.