Романтический ланч для двоих - Кенди Шеперд Страница 13

– На каком языке говорят у вас в Монтовии? На французском или немецком? Никак не могу определить ваш акцент.

– Мы говорим на монтовианском. Есть такой язык. У нас маленькая страна, на которую оказало сильное влияние соседство других европейских стран.

– Скажите что-нибудь по-монтовиански. Меня всегда интересовали языки.

– Мне говорили, что у нас некрасивый язык, так что предупреждаю, даже для моего уха он звучит достаточно резко.

Тристан повернулся к Джемме и, глядя ей в глаза, произнес несколько фраз. Джемма старалась не замечать, как застучало сердце от его близости.

– Не поняла ни слова, но не скажу, чтобы ваш язык показался мне некрасивым. (Как, впрочем, и голос, низкий, мужественный, завораживающий.) А что вы сейчас сказали?

– Вы, правда, хотите знать?

– Да.

– Я сказал, что красота этой великолепной гавани не идет ни в какое сравнение с красотой женщины, сидящей рядом со мной.

Сказанные кем-нибудь другим, эти слова могли бы показаться банальными в высшей степени. Но сказанные этим голосом, с этим акцентом, они звучали так, что просто сводили с ума.

– О!.. – Джемма снова лишилась дара речи и почувствовала, что краснеет – вечная проблема рыжих со светлой кожей. – Вы серьезно?

Тристан улыбнулся:

– Вам никогда этого не узнать, верно? Разве что выучите монтовианский. А за пределами Монтовии его никто не учит.

– Почему?

– На нем говорят только у нас. А еще я говорю на немецком, французском, итальянском и испанском.

– Вы меня действительно впечатлили. В школе я изучала французский и итальянский, перед поездкой в Европу учила немецкий на курсах. Но здесь никогда не пользуюсь этими языками и боюсь, что почти все забыла.

– Если понадобится, вы снова все вспомните. Я совсем отвык говорить по-английски, но сейчас чувствую, что с каждым днем говорю все лучше. – Тристан, слегка прищурившись, вглядывался в ее глаза, будто искал там ответы на какие-то неведомые вопросы. – Особенно когда беседую с вами, Джемма.

– Ваш пример вдохновляет меня подучить их, чтобы…

Она едва успела спохватиться и не сказать «…чтобы в следующий раз поразить вас моим беглым французским», с удивлением почувствовала, каким болезненным стало напоминание о том, что следующего раза не будет.

Она поспешила закончить фразу в надежде, что он не заметит паузы.

– Просто чтобы мои прежние усилия не пропали даром. А английский вы учили в школе?

– Да. И еще занимался с преподавателем. Родители считали исключительно важным, чтобы мы хорошо говорили по-английски.

– Мы? У вас есть братья и сестры?

Тристан перевел взгляд на море:

– У меня есть младшая сестра. Был старший брат, но год назад он погиб при крушении вертолета в горах.

Джемма не знала, что сказать, чтобы это не звучало избито.

– Я… мне очень жаль.

Его губы сжались крепче.

– Это было ужасно. Его жена и маленький сын разбились вместе с ним. Наша семья никогда не сможет это пережить.

От потрясения Джемма не могла говорить. Хотелось положить руку ему на плечо, успокоить, но она не решалась, не зная, как он к этому отнесется. В сущности, они по-прежнему совершенно чужие люди.

– Мне так жаль, – повторила она.

Тристан глубоко вздохнул:

– Хватит о грустном. Джемма, я не хочу говорить о трагических вещах.

Он нахмурился, его глаза сделались непроницаемыми. Джемма была единственным ребенком и не представляла, что чувствовала бы, если бы потеряла брата и его семью.

– Хорошо.

Как повезло, что в ее жизни обошлось без трагедий. Потеря родного отца ее не коснулась, хотя Джемма подозревала, что мать до сих пор втайне горевала о нем. Тем не менее она получила свою долю сердечной боли. То, как закончились их отношения с Алистером, испугало ее и, возможно, необратимо. Теперь ей трудно снова доверять кому-нибудь.

Наступила тишина, она не знала чем ее заполнить.

– Расскажите мне о Монтовии. Там есть какие-нибудь красивые старинные здания? Любите ли вы зимние виды спорта? Есть ли у вас национальный костюм? – поинтересовалась Джемма.

– Отвечаю да на все ваши вопросы. Монтовия очень красивая страна с богатыми традициями. У нас много средневековых зданий. Но наша столица – современный административный центр, где можно получить все финансовые услуги.

– А шоколад?

– Да-да, конечно, куда же без него. Его делают на прелестной старинной фабрике, расположенной на берегу озера, которое примечательно само по себе.

Мне бы хотелось побывать там.

Несказанные слова повисли в воздухе. Джемма никогда не произнесла бы их вслух. Тристан всего лишь турист, заехавший сюда на несколько дней, чтобы потом вернуться в свой мир. А она старалась беречь свое сердце от любого риска увлечься несбыточным.

– Это замечательно.

– Недалеко от моего дома чудесный магазинчик шоколада и чайная. Когда я был маленьким, мне очень нравилось туда заходить. И брату с сестрой тоже.

Джемма подумала о его сестре, но спрашивать не стала.

– Где вы живете?

Он снова глубоко вздохнул. Ей показалось, что он пытался отогнать неприятные мысли. Наверняка брат присутствовал во всех его детских воспоминаниях.

– Я живу в старой столице Монтовии, она так и называется – Монтовия.

– Но из-за этого может возникнуть путаница, разве нет?

– Все это знают. Город Монтовия вырос на берегу озера вокруг средневекового замка и кафедрального собора.

Джемма приподнялась в шезлонге.

– Замок? Вы живете рядом с замком?

– Ну конечно. Монтовия управляется наследственным монархом.

– Вы хотите сказать, там есть король и королева?

– Да.

– Надо же, не ожидала. Я думала, в Монтовии – республика, демократия.

– Так и есть. У нас есть король и выборный парламент. И независимая судебная система, конечно.

– Значит, король с королевой правят только номинально?

– Король – глава государства, обладающий правом роспуска парламента. Правда, надо сказать, такого никогда не случалось.

– Замки, короли, королевы… Звучит как-то сказочно. – Джемма была слишком вежлива, чтобы сказать «феодально». Он слишком страстно защищал их жизненный уклад, казавшийся ей допотопным.

– Ничего подобного, все очень даже реально. У нас процветающая страна. Монтовианцы – большие патриоты. Каждый из наших подданных… Я, м-м-м… я имею в виду – граждан, готов ценой жизни защищать наш уклад. Мы служим в армии по призыву, чтобы быть готовым ко всему.