Превратности любви - Хелена О. Банч Страница 13

– Ты пугаешь меня, когда так говоришь… – отвечала она.

– Я люблю тебя, Лиза. Это правда. Это не кратковременное увлечение или юношеская глупость. Я уже не в том возрасте… Это – любовь, она настоящая и глубокая, как корни – живые и разрастающиеся во мне…

А для Лизы Ник был таинственным незнакомцем, который балансировал на грани, не оглядываясь, и обернулся лишь для того, чтобы взять ее за руку и увести за собой.

С ним она словно перенеслась в параллельную реальность. Для нее он олицетворял собой частичку неба, упавшую ей на голову и позволяющую, быть может, прожить иную жизнь, уравновешивая ирреальное и повседневное.

Вопрос только в том, размышляла она, какое место можно оставить небу, не подвергая опасности свою земную жизнь и не задувая при этом искру, которая никогда не загорается дважды?

Ника посещали похожие мысли: он знал, что их мгновенно вспыхнувшая любовь была искренней – по крайней мере, ему так казалось. Но как можно быть уверенным, что твои чувства – не иллюзия, не мастерски замаскированное желаемое, которое ты принимаешь за действительность?

А окружавшая их жизнь текла тем временем своим чередом. И отрешиться от нее полностью не удавалось. Ну, не могли же они, в конце концов, вообще не выходить из номера?!

Им нравилось ужинать в городе, каждый раз в новом месте. Глядя на людей вокруг, они любили угадывать, кем мог быть тот или иной человек. Придумывали им профессии, биографии.

Однажды, например, они увидели женщину, которая, проходя мимо, обдала их густым ароматом цветущего жасмина. Она была красива красотой статуи, в ее прекрасном и нежном теле не было ни одного острого угла – сплошные округлости. Женщина шла очень осторожно – мелкие камешки гравия, звонко щелкая, постоянно выскальзывали из-под ее высоких шпилек. Ярко-синие глаза обрамляла обильная косметика, а ухоженные ногти позволяли предположить, что она уделяет им немало своего времени. Но это было бы слишком просто и неинтересно.

– Думаю, – сказал Ник, – она живет в отдаленном пригороде какого-нибудь большого города и вынуждена каждый день полтора-два часа добираться до работы, из-за чего ей приходится очень рано вставать.

– Да, – подхватила его игру Лиза. – Но, будучи женщиной находчивой, она научилась экономить время, приспособившись наводить утренний марафет в дороге. Прямо вижу ее за рулем красного кабриолета, как она мчит по шоссе на предельно допустимой скорости и между делом приводит в порядок свои ногти.

– Ногти? – удивился Ник.

– Да, а что такого?

– Ну, просто, по-моему, не очень удобно вести машину и одновременно ухаживать за ногтями, – ответил он.

– Ничуть, особенно когда, делая это постоянно, достигаешь подлинного мастерства, – возразила Лиза. – Можно крутить руль коленями.

– Коленями? – повторил Ник, отсмеявшись.

– Да, – подтвердила Лиза. – Я, вроде, где-то даже читала о таком способе вождения. Вообще-то ногти она приберегает напоследок, а для начала накладывает косметику и причесывается.

Ник присмотрелся к блистательной палитре цветов на лице обсуждаемой женщины, грациозно восседавшей на высоком табурете у барной стойки. Сложный макияж с использованием чистых и смешанных тонов и оттенков придавал ей сходство с какой-нибудь голливудской кинозвездой… Все это великолепие, весь этот праздник цвета был увенчан взбитой копной светло-русых волос.

– Обычно она делает пучок с начесом, – сказала Лиза, словно читая его мысли.

– Представляю, какое всеобщее внимание она к себе привлекает во время своих утренних поездок на работу, – заметил он.

– Конечно, – согласилась Лиза. – Но она об этом даже не подозревает, потому что каждую секунду, которую ей удается урвать в процессе наведения красоты, она использует для того, чтобы посмотреть портативный телевизор, вмонтированный в приборную панель. Ведь нельзя же пропустить, чем закончилась очередная серия ее любимой «мыльной оперы».

– Да уж, – улыбнулся Ник. – В таком случае, она наверняка одинока, для личной жизни времени вообще не остается.

И они весело смеялись, а потом, переключившись на новый объект, продолжали игру.

Вот и сейчас, сидя в кафе, они наблюдали за двумя мужчинами за соседним столиком, которые будто задались целью напиться до бесчувственного состояния.

– Знаешь, что я тебе скажу, старик? – говорил один из них. – Женщины только декларируют, что хотят свободы, независимости. Но это не так. На самом деле они любят, чтобы ими командовали. Никакая свобода им не нужна. К чему сожалеть потом об ошибках?

– Так и есть, – соглашался второй.

– Может, выпьем?

– А тебе не хватит?

– Еще чего! Наливай! У меня душа горит. И вот еще что… Когда у них что-то не ладится. Они не… они… тебя наказывают. Из-за того, что плохо им. Почему так?

– Не знаю.

– И еще… Они никогда не допустят, чтобы ты оказался прав. Ты всегда будешь виноват. Не важно, кто виноват на самом деле.

Точно. К тому же они приставучие, как пиявки, – уж если присосались, не оторвешь. Хоть ты с самого начала ничего им и не обещал.

Ник вспомнил о своей первой интрижке после женитьбы.

Он познакомился с молодой женщиной – ассистентом одного влиятельного политика, который был клиентом их юридической фирмы. Пока он занимался бракоразводным процессом ее шефа, они неизменно постоянно пересекались.

Она ему нравилась. Родом из маленького городка, она обладала живым, хотя и несколько пошловатым, юмором, была не прочь пропустить стаканчик, знала свое дело, а о политике и политиках судила разумно, даже цинично. Лицом и фигурой она напоминала американских девчонок-черлидеров из группы поддержки какого-нибудь бейсбольного клуба.

Все началось с посиделок в баре, потом был совместный ужин, и не успел он оглянуться, как у них завязался роман.

Он понимал, что ведет двойную жизнь: есть работа, но есть и семья, родительские обязанности и походы по детским врачам. Вдобавок скрывать эту интрижку было довольно трудно. Хотя бы потому, что та женщина звонила ему по три раза на дню – соединяя со своим боссом, но перед этим ухитряясь поговорить о чем-нибудь личном, порой даже интимном. Скоро он понял, что она слишком увлеклась, и решил с ней порвать.

Дабы расставить все точки над «i», он пригласил ее на ужин, в течение которого тщетно пытался объяснить ей, что все кончено, но они оба слишком много выпили и, в результате, неожиданно для него, оказались в номере ближайшего отеля. Там дело дошло до «травки», которая всегда была у нее в загашнике, так что он сообщил ей эту новость уже после полуночи. Она немедленно завелась и тут же высказала ему все, что о нем думает, – естественно, не стесняясь в выражениях. Он признал, что она права по всем статьям. Она уехала домой, однако, спустя час или около того, позвонила.

– Я все еще чувствую твой запах, – сказала она. – Давай завтра встретимся?..