Чейзер. Крутой вираж - Вероника Мелан Страница 13

Старый стол, широкое без занавесок окно, компьютер, пыльная в тех местах, где ее редко касались, клавиатура.

Здесь она работала, здесь проводила большую часть времени. Год назад. А теперь, глядя в черный экран выключенного монитора и свое размытое отражение в нем, осознавала пугающую истину: она бы чувствовала себя комфортней, перенеси ее Портал в вовсе незнакомый ей мир, а не сюда – в место, которое она покинула так давно. Она пережила его, переросла. Ей теперь было бы проще среди инопланетян с зелеными ушками, нежели с теми, чьи имена она вот уже несколько минут силилась вспомнить.

Не подойдешь же к человеку, которого ты видел пару дней назад, и не спросишь: «Эй, парень, напомни, как тебя зовут. А то я, кажется, забыла…»

Хорошо, если на нее посмотрят как на перебравшую накануне. А если как на сумасшедшую?

Ничего, вскоре кто-нибудь окликнет рыжего по имени, и тогда все вспомнится. А пока бы поработать.

«РидоГраф3Д» казался тяжелым, неповоротливым и ленивым, словно престарелый кит. Курсор по экрану двигался медленно, окна меню всплывали неохотно, объекты на расчерченное сеткой поле перемещались так затруднительно, будто даже в виртуальном мире весили пару тонн, не меньше.

Все верно – компьютеры сотрудникам сменят к февралю: принесут тяжелые ящики с системными блоками, переустановят софт, заменят процессоры и платы. Тогда и появится «РидоГраф2» – ровно за неделю до того, как Лайза положит на стол начальника заявление об уходе…

Майлз Кетч не захочет его подписывать. Будет хмуриться, увещевать о премиальных, петь о повышении зарплаты, о том, что для такого сотрудника, как Лайза Дайкин – пардон, уже Аллертон, – они выделят отдельный кабинет с супербыстрым компьютером.

Не поможет.

Четвертого февраля она радостно соберет свои немногочисленные вещи в коробку и, улыбаясь, навсегда покинет здание «КомАрта». Мурча от наслаждения, оставит эти стены, чтобы, подобно новенькой сверкающей лодке, выдвинуться в свободное плавание – ее собственную жизнь. Уже спустя месяц она откроет новую фирму (будет мучиться с выбором названия недолго – сутки или двое, жевать ломтики жареной картошки на пару с Маком и смеяться по поводу того, что «ЛайДиозо» звучит куда лучше «МакЛайкин»), а уже через день после официального принятия на себя управленческой ответственности возьмется подыскивать квалифицированных сотрудников. Найдет пятерых, их вполне хватит для того, чтобы обеспечить себя возможностью заниматься лишь выборочными проектами по желанию: брать дорогостоящие эксклюзивы, получать за них большие деньги и при этом оставаться с вагоном и маленькой тележкой свободного времени. Да-да, именно тогда и начнется ее идеальная жизнь.

Это произойдет в феврале.

Если произойдет…

Мак, помнится, тогда ждал ее на парковке позади здания. А в этот раз будет ли? Что случится в этом феврале? Окажется ли на парковке хоть одна машина, помимо ее собственной?

Хотелось ему позвонить.

Маку.

Нонсенс.

Но хотелось так сильно, что пришлось убрать телефон на дно сумочки, а саму сумочку отнести в шкафчик для хранения ценных вещей и запереть его на навесной замок. Ключ – в горшке с цветком под слоем влажной земли, куда, если полезешь, измажешь все ладони; она специально так сделала. Чтобы не полезть, не достать, не набрать номер.

Потому что звонить некому – на том конце ее никто не узнает.

Логика в голове размахивала невидимой секирой, пытаясь побороть одетую в броню неадекватную «истеричку», которая бросалась вперед со словами: «Я хочу его увидеть! Хочу! Дайте!» «Увидеть кого, дура? – орала в ответ логика. – Ты пойдешь к нему и все испортишь! А у тебя есть один-единственный шанс все исправить. Один! Другого не будет! Сначала продумаем план…»

Внутренняя «истеричка» не сдавалась. Ей было все равно на «давай подумаем» и «всего один шанс» – ей хотелось увидеть Мака. Лайзе хотелось увидеть Мака. Против них двоих логика сдавала позиции.

Работать. Ей надо работать. Как-то.

Уже закончился обеденный перерыв, а она все так же вяло возила курсором по экрану – чужая гостиная не желала оформляться даже в идею, не говоря уже о воплощении в финальный эскиз. Изредка мимо стола ходил Майлз – заглядывал за перегородку, покряхтывал, но молчал.

К четырем часам выяснилось, что рыжебородого все-таки звали Вилли.

В пять пятнадцать Лайза поймала себя на мысли, что вот уже час пытается отрендерить текстуру паркетного пола – пола для комнаты, в которой она расставила всего два стула и один подсвечник. Подсвечник? Терзался голодными спазмами желудок; чуть раньше, не желая разговаривать с коллегами, она пропустила обед.

А к половине седьмого, не выполнив и половину назначенной на день работы, она чувствовала себя полной, неспособной адекватно мыслить психопаткой. Хотелось рыдать, кричать, размазывать сопли у кого-нибудь на плече, пить виски прямо из горлышка и, захлебываясь бессвязной речью, выть белугой. Упасть бы на кровать и забыться, а лучше упасть прямо на пол и колотить по нему кулаками. Получить бы удар в челюсть или же укол прямо в задницу… Ей бы порцию успокоительного… Или психиатра. Кого-нибудь, кто бы помог пережить хотя бы этот день, помог привести в порядок эмоции, просто подержал бы ее голову на плече, прошептал что-нибудь невразумительное, но успокаивающее…

К семи часам вокруг стало тихо – работники покинули офис.

И только она одна, отупевшая от переживаний, продолжала сидеть за рабочим столом, слепо глядя на всплывший посреди экрана прямоугольник с сообщением об ошибке: «Программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта. Сохранить данные?»

Сохранить ли данные?

Она уже один раз сохранила – в собственной памяти. И, кажется, лучше бы она этого не делала.

Почему-то дрожал подбородок. Курсор переместился к варианту «нет», трясущийся палец нажал на кнопку.

* * *

Дура. Ей надо было отправиться на пятнадцатый!

Ее пропажу обнаружили бы очень быстро: Мак позвонил бы Бернарде, Бернарда бы отыскала ее местоположение и перенеслась в любое место, в любой мир – ей-то, Бернарде, выдан допуск на перемещение по всем уровням, включая двадцать пятый.

Дура! Почему не подумала об этом раньше? А почему не подумала о том, чтобы позвонить ей прямо из кафе, попросить о помощи? Ну и что, что Дрейк не ответил, – Ди ответила бы наверняка.

Если бы не находилась в тот момент в своем мире.

Ну и что! Пусть находилась бы. Лайза все равно упустила и эту возможность, она вообще много чего упустила. Потому что не додумала, не позволила себе домыслить, слишком торопилась, паникерша хренова!

Да-да, и дура.

«Да иди ты!»

Прекрасный мысленный диалог. Ей хотелось смеяться. Нет, безумно хохотать на весь салон машины.

За окнами неслись потонувшие в синеве улицы Нордейла. Неслись непозволительно быстро – Лайза превышала скорость и плевала на ограничения. Ей нужно проветриться, нужно подумать, в квартире она свихнется окончательно.