Апрельский кот - Татьяна Веденская Страница 13

– Малдера? Слушай, а точно. Похож, похож. Прямо копия. Вот и хватала бы!

– Нет, все-таки ты непроходимый романтик, Машка. Где я и где этот Апрель! Мне он не нужен, от таких всегда одни проблемы. Слишком хорош для меня. Я больше люблю мужчин попроще. Нет, правда.

– Да знаю я, кто тебе нравится, – фыркнула Мария. – Сашка твой ни на что не смотрит, кроме своих ракеток. Ты его используешь только как предлог, чтобы больше никуда не смотреть. Вот если он тебе нравится, чего ты ему об этом не скажешь?

– Может, и скажу, – пожала плечами я и принялась забивать вещи в сумку-рюкзак. – Когда глаз заживет. Ладно, Машка, я пойду, а? У меня голова раскалывается.

– Если у тебя есть цель, нужно хоть что-то делать, чтобы к ней приблизиться.

– У меня нет никаких целей, – прошепелявила я себе под нос. – Когда мне будет сорок, я буду жить с мамой и кошками. Мы же уже все решили!

– Первым делом заведи ашеру, она на тигра похожа, я буду к тебе приходить играть с ней.

– Сама заведи.

– Я не могу. Замуж выйду, у меня дети будут, – дразнилась Машка. Я запустила в нее скомканным отчетом по модулятору разлива нефти, но она увернулась и расхохоталась.

– Крендель на тебе не женится. Он любит только анорексичек. Так что вступай в мой клуб. Нам на котят скидки дадут.

Машка бросила в меня тем же скомканным листом бумаги, а затем стала догонять по коридору. Я подошла к лифту и нажала на кнопку. Пока лифт к нам на двадцать шестой этаж приедет, Машка меня еще сто раз успеет извести.

– А у твоего Саши скоро день рождения, между прочим. Он же – мартовский кот. Что ты ему подаришь?

– Я вообще-то… не знаю, а надо? Может, бутылку?

– Ага, спортсмену? Бутылку? – чуть не плевалась Машка. – Я вот Кренделю подарила на Новый год ежедневник с высказываниями великих бизнесменов всех времен и народов. Он знаешь как обрадовался!

– Да уж, представляю. – Я зашла в лифт и нацепила на нос солнцезащитные очки. – Интересный, оригинальный подарок. Ежедневник! Руководителю бизнес-подразделения холдинга. На Новый год. Буквально сгораю от любопытства, сколько еще таких ежедневников ему подарили.

– Таких – ни одного, – обиделась Маша. – Я, когда вручила, показала ему цитаты, так он при мне только их минут десять читал. Он же хочет стать великим бизнесменом, сечешь? Я ему намекнула на то, что верю в него.

– Ты, Машечка, подарила ему обычный ежедневник, – хмыкнула я.

– Ты просто циничная и черствая, Фая. Тебе нужно относиться к людям добрее, а к жизни – с доверием.

– Вот! Сейчас, Маша, ты говоришь точь-в-точь как моя сестра. Ну, посуди сама, если я буду добра и доверчива, то у меня ежедневно будут занимать деньги и втягивать в сомнительные махинации. Так себе совет, – сказала я, проходя по коридору на улицу и дальше, к турникетам, где на место Джонни уже заступил другой охранник. Он не заинтересовался ни нами, ни моими солнцезащитными очками, ни тем, почему мой пропуск опять не сработал. Мужчина был занят, он разгадывал кроссворд, и ему явно не давалось какое-то слово. Маша пропустила меня вперед себя, и мы миновали турникет как мошенницы, пробирающиеся в метро по одному проездному – плотно прижавшись друг к другу.

– Ты сейчас куда? Домой? Или к Лизке поедешь?

– Мне еще племянника надо из садика забрать.

– Слушай, я вот не понимаю, а сама Лизавета хоть иногда своего собственного сына из садика забирает? Отводит его туда? Сколько тебя ни слышу, ты то с ним сидишь, то Вовка приболел, то Вовке нужно новую куртку, то Вовка с кем-то в группе подрался. Как, кстати, можно подраться, если тебе три года?

– Три с половиной, – оскорбилась я за честь моего племянника. – Очень даже можно, если ты «Бамбл-би», а против тебя прет четырехлетний «Десептикон».

– Господи! – И Маша всплеснула руками. – Давай, подвезу тебя. – У Горобец имелась взятая три года назад в кредит машина, беленький «Форд» с ручной коробкой передач, которую она купила из чистой экономии и потом героически овладевала искусством ее переключения. Сейчас-то она делала это мастерски, но в свое время она со своей машинкой постоянно то подпрыгивала на месте, то вскакивала на бордюры. Однажды Джонни испугала таким прыжком чуть не до полусмерти.

– Нет уж, не надо. Я с тобой до садика и к восьми не доберусь.

– Знаешь ли, пробки не я создаю, – обиделась Маша. – Ну, как хочешь.

Она лихо развернулась передо мной на своем беленьком «Форде» и выехала с парковки, оставив меня наслаждаться холодным воздухом и уютом московского вечера. Солнцезащитные очки подмерзли и неприятно липли к коже на переносице. Может, нужно было все же поехать с Машкой? Но мне хотелось пройтись и подумать – обо всем. И о том, что произошло сегодня у этого психолога Апреля, столь любезно устроившего мне тихий час, и о том, что действительно мне столько времени нравится Сашка Гусев, а я даже не помню, когда у него день рождения. Надо бы все-таки подарить ему что-нибудь. Не ежедневник с цитатами, это точно. Нужно придумать что-то, чтобы ему в самом деле было приятно. Проблема в том, что для меня это вовсе не так просто – делать приятное людям. Это же не то же самое, что купить машинку для Вовки. Порадовать племянника куда легче, чем тридцатилетнего мужчину с налаженной жизнью, приятной улыбкой и неизвестными предпочтениями.

– Девушка, осторожнее! – услышала я чей-то голос. Остановившись, я оглянулась и поняла, что перехожу дорогу на красный свет. Задумчивость, рассеянность и солнцезащитные очки – плохое сочетание. Я отскочила обратно, на тротуар, как раз вовремя. Поток машин, до этого стоявший и пропускавший другой поток, что шел под стрелку, теперь устремился вперед – как раз туда, где секунду назад стояла я.

– Спасибо.

– Не за что, – буркнул в ответ пожилой мужчина. – Совсем сдурели. Очки нацепили зачем-то.

– Ага, – моментально нахохлилась я. Нет, надо брать больничный, определенно. Сколько можно получать все эти фразы, взгляды, насмешки? За сегодняшний день я наелась ими сверх меры. Кто бы мог подумать, насколько категоричный у нас народ в своих суждениях! Если синяк – то пьянка. Солнцезащитные очки зимним вечером – тоже значит пьянка. Пьющая мать – горе в семье. Правда в том, что ни я, ни Лизавета никогда не пили. Но от проблем это не спасет. Я перешла дорогу на зеленый сигнал светофора и направилась в сторону метро. Сейчас приду в садик, и дежурная вечерняя воспитательница, которой сводят детей из всех групп – тех, кого не забрали до шести, – тоже посмотрит на меня с этой смесью отвращения и сожаления, словно этот мой злосчастный синяк – призрак апокалипсиса, моего личного конца света. Люди всегда склонны делать выводы, мало интересуясь тем, что с научной точки зрения они могут быть и часто являются совершенно ошибочными. Как я получила мой фингал под глаз, не укладывалось ни в один сценарий, который мог бы родиться в голове нормального человека. Но, в конце концов, если речь заходила про мою сестру и ее обожаемого мужа, ничего нормального ждать не приходится. Что случилось с нами вчера, восьмого марта, было бы даже забавным, если бы случилось не с нами.