Поединок с собой - Ким Ригерт Страница 13

Марджори ждала этого события со смешанным чувством страха и надежды. Что и говорить, персональная выставка — это здорово! Но вдруг критики разбранят ее работы или публика не захочет покупать ее скульптуры? Марджори согласилась на это предложение только потому, что оно поступило уже после ее встречи с Джералдом. Теперь конспирация теряла всякий смысл. К тому же она надеялась, что выставка существенно улучшит ее материальное положение. А это может оказаться полезным на случай, если придется судиться с Крисом.

Конечно, Марджори не рассматривала всерьез такой вариант. Едва ли Крису взбредет в голову потребовать опеки над сыном. Но все-таки лучше заранее приготовиться и к такому развитию событий.

— И где же будет проходить выставка?

Марджори назвала. Галерея была не из самых известных. Но Крис о ней слышал.

— Надо будет сходить, — сказал он.

Марджори и не думала возражать. Сама она не собиралась лететь в Лондон на открытие выставки.

— Па-а-п, ну, па-а-п! — Майкл нетерпеливо потянул Криса за рукав.

Марджори поразилась: как легко слетело это слово с его уст! Точно он произносил его всю жизнь.

— Иду, — так же легко и непринужденно откликнулся Крис. — Мардж, ты не возражаешь, если Майкл останется у меня до вечера и поужинает? Все равно ты весь день будешь лепить…

Это называется — подорваться на собственной мине.

— Как хотите, — проворчала Марджори.

— А мы ведь хотим, правда, Майкл? — Крис заговорщически подмигнул сыну. — Ну ладно, двинулись. Пока, Мардж, не скучай!

Вот ведь нахал! Майкл, похихикивая, выскочил из дома вслед за отцом. Марджори сердито смотрела обоим вслед. Не успела дверь за ними затвориться, как Деспина со вздохом произнесла:

— Да уж, Мардж, сразу понятно, почему ты в свое время легла с ним в постель!

Молодая женщина густо покраснела.

— По молодости и глупости, вот почему! И вообще все это было одной большой ошибкой. Если, конечно, не считать Майкла.

— Ну да, разумеется, — согласилась Деспина, явно не веря ни единому слову своей нанимательницы. — Однако у тебя отличный вкус. Роскошный мужчина!

— Чисто поверхностное впечатление, — отрезала Марджори.

Пожалуй, она слегка покривила душой. Но не вдаваться же сейчас в подробности, что именно так привлекло ее в Крисе.

— Гмм… а мне почему-то кажется, что у него полным-полно скрытых достоинств, — лукаво улыбнулась Деспина. — А ты все еще к нему неровно дышишь?

— Конечно же, нет!

Деспина засмеялась.

— Не слишком ли горячий протест?

Марджори пронзила ее убийственным взглядом. Но заставить замолчать темпераментную гречанку было не так-то легко.

— И когда он объявился на горизонте?

— Вчера. — Марджори многозначительно покосилась на часы. — По-моему, тебе уже пора. Ты не могла бы обновить композицию в торговом зале? Вчера я продала комод красного дерева, так что теперь там пустое место.

— Ладно, — согласилась Деспина. — Найду что-нибудь подходящее… А долго он здесь пробудет?

Марджори вздохнула.

— Кто знает? И кого это волнует?.. Да, днем должны привезти две шкатулки слоновой кости и эбеновую статуэтку. Поставь их на видное место. Думаю, на них покупатель сыщется быстро. Цены указаны в документах, что лежат в верхнем ящике стола.

— Послушай, если ты поговоришь со мной об этом, тебе станет гораздо легче.

— Мне станет гораздо легче, если ты откроешь магазин, а я наконец займусь делом.

Деспина сокрушенно поцокала языком.

— Еще утро, а нервы у тебя уже никуда.

— У меня куча работы.

— Ладно-ладно, считай, меня уже нет. Но если когда-нибудь все-таки захочешь поговорить со мной насчет всего этого. То есть насчет него, то…

— Непременно дам тебе знать, — сухо заверила ее Марджори, буквально вытесняя гречанку за дверь.

Оставшись наконец одна, она со вздохом облегчения потянулась к кофейнику. После такой встряски глоток кофе пришелся бы в самый раз. И тут в плечо ей впились острые коготки, перед глазами замаячил пушистый хвост. Нико! Вот разбойник! Завел привычку засесть в засаде где-нибудь наверху и в самый неожиданный момент прыгнуть на избранную жертву.

В другое время проказы котенка позабавили бы Марджори, однако в нынешнем расположении духа она лишь сердито отцепила его от плеча и посадила на стул. Однако потом, смягчившись, открыла банку рыбных консервов и положила ему на блюдечко щедрую порцию.

Забрав с собой чашку, молодая женщина отправилась в тесную мастерскую, где уже ждало несколько работ в той или иной степени завершенности. Или, скорее, незавершенности. Рядом, на столике, лежал альбом с зарисовками будущих скульптур.

Сегодня Марджори решила начать с маленькой группки, изображающей двух детей, гладящих жеребенка. Но работа не шла. Дети вызывали мысли о Майкле. Майкл — о Крисе. А уж от мыслей от Крисе оставался всего шаг до воспоминаний о вчерашнем поцелуе.

Эти воспоминания буквально преследовали ее, не давали ни лепить, ни думать о работе. Накрыв скульптуру влажной тряпкой, Марджори попытала силы на другой недоделанной вещице — девушке, что стояла, невидяще глядя вдаль, с полуулыбкой на лице. И эта полуулыбка, полная затаенного счастья, вновь вызвала в памяти то ощущение робкого, неосознанного еще счастья, что испытала Марджори одиннадцать лет назад, впервые отдав себе отчет в том, что ей нравится, очень нравится Крис.

Все, абсолютно все кругом напоминало ей о нем!

Отчаявшись, скульпторша взяла альбом с зарисовками. Но спокойствия и рабочего настроения обрести так и не смогла. Вот досадно! Такое с ней случилось впервые. Обычно Марджори ждала этих часов творчества, мечтала о них всю неделю. Сейчас же любимое занятие вдруг утратило всю свою прелесть. А просто так, без капли вдохновения, недолго сгубить уже начатое.

— Ладно! Сдаюсь!

Марджори захлопнула альбом. Полдня прошло, а она ничего не сделала. Чертов Крис! Это он виноват: зачем мерещится во всем, что ее окружает?

Что ж, не вышло поработать, надо тогда прогуляться. Например, сходить к Красной скале за галькой. Марджори часто украшала свои скульптуры вкраплениями мелких разноцветных камешков. А самые красивые попадались на галечном пляже возле живописного утеса, прозванного местными жителями Красной скалой. Идти туда было не очень близко, мили две, но прогулка себя оправдывала. Очень часто именно такие походы вдохновляли Марджори на очередное произведение.

Правда, она редко ходила туда в середине дня, по самой жаре. Но сейчас Марджори было не до размышлений о погоде. Устанет — тем лучше. А там, на пляже, можно будет и искупаться.

Жара и впрямь донимала. Ослепительно синее небо над головой казалось каким-то ненатуральным, словно его вырезали из жести и густо покрасили ультрамарином. В безветренном воздухе зависло знойное марево. Оливковые рощи словно заснули, даже цикады замолкли.