Незабываемое лето - Кенди Шеперд Страница 13

– Ты прав. Разумеется, ты прав. Посмотрим на все, как взрослые люди. Пять дней будем просто вежливыми. Договорились? – И протянула ему руку.

Он долго смотрел на ее узкую кисть с тонкими пальцами. Ему не стоит дотрагиваться до Сэнди. После всех тех лет, что их разъединили, – не стоит. Он ведь помнит ее в своих объятиях.

Бен слишком долго медлил, и она опустила руку.

Он опять ее обидел. Бен сжал зубы. Что он за человек такой?

– Значит, договорились, – сказала она деловым тоном, не глядя ему в глаза. – Между прочим, мне необходимо где-то ночевать. Что предложишь?

Вот это удар так удар! Бен знал, что хочет ей ответить: «Ты можешь спать в моей постели. Со мной. Обнаженная. Наши ноги переплетутся. Ты будешь лежать поверх меня. Подо мной. С раскрасневшимся от страсти лицом, с бешено колотящимся сердцем. Спи со мной, чтобы мы смогли закончить то, что не успели двенадцать лет назад».

Вместо этого он стиснул кулаки и плотно прижал руки к бокам, глядя куда-то поверх ее головы, только чтобы не видеть ее лица. Только бы она не догадалась, какие мысли охватили его.

– Ты будешь моей гостьей в отеле.

– Но это совсем не нужно. Я… – запротестовала Сэнди.

Он прервал ее возражения:

– Никаких «но». Ты помогаешь моей семье. Ты будешь жить в пентхаусе, в номере люкс.

Она покачала головой:

– Я с радостью оплачу, но если ты настаиваешь…

– Да, я настаиваю. – Бен с облегчением отметил, что дождь перестал барабанить по крыше. – Погода улучшилась, так что пойдем и определим тебя в номер.

Сэнди хмыкнула, понимая, что возражать бесполезно.

– О’кей. Спасибо. Я только возьму сумку и… – Она огляделась. – Моя сумка!

– На ресепшн. Кейт подобрала твою сумку.

Кейт, выпучив от любопытства глаза, прошептала ему, когда они отправляли Иду на «скорой помощи», что Сэнди в спешке забыла сумку в ресторане на столе.

Интересно, сколько еще народу знает, что его бывшая подружка снова в городе? Вскоре надо ждать телефонных звонков. Сначала от матери. Ей нравилась Сэнди. Мать никогда не совала нос в их с братом Джессом личную жизнь, но она наверняка захочет узнать, почему Сэнди вернулась в Дольфин-Бэй.

А в книжный потянутся постоянные покупатели, и – Бен готов был держать пари – их интересы будут не только литературного характера.

Сэнди вышла из-за прилавка.

– Послушай, Сэнди, я хотел кое-что тебе сказать.

– Да? – Она нахмурилась.

Он повел себя непростительно невежливо, когда не пожал ей руку, лишь бы избежать любого физического контакта. Но что за необъяснимая сила заставляет его сейчас наклониться к ней и провести большим пальцем по ее рту в том месте, где губа была окрашена в ядовито-розовый цвет? Он вполне мог сказать ей то, что хотел, не дотрагиваясь до нее.

Ее мягкие губы, теплый женский запах… Пульс у него участился. Она вздрогнула, потом замерла, щеки у нее зарделись, глаза округлились.

Что с ним? Он же не хочет, чтобы она была рядом. Не хочет ее тепла, ее смеха. Не хочет, чтобы все это падало ему на сердце подобно каплям влаги на колючее растение, которое высохло и вот-вот погибнет. Растению нужно солнце и дарящий жизнь дождь, а в тени оно живет лишь наполовину. И до сих пор ему этого было достаточно.

Бен прерывисто выдохнул и прокашлялся:

– Я не знаю… наверное, это такая столичная мода, но твои губы… посередине они слишком розовые. Может, ты хочешь подправить…

Сэнди быстро поднесла руку ко рту.

– Ты о чем? Я не пользуюсь розовой помадой.

Бен обошел прилавок и выдвинул ящик, нащупал внутри зеркальце, которое тетя Ида всегда там держала, и отдал Сэнди.

Она поднесла зеркало к лицу и вскрикнула:

– Это же чернила от авторучки, которую мне подарила моя племянница Эйми!

Бен не мог не рассмеяться. А она сердито посмотрела на него:

– А ты хорош! Ничего не говорил, а я разгуливаю в таком виде!

Он пожал плечами:

– Откуда мне знать, что это не такая мода? Я видел девушек с черным маникюром – у них ногти были похожи на синяки.

– Но это… – Она провела пальцами по губам. – Да я похожа на клоуна! – Сэнди изо всех сил терла рот.

Бен отвернулся, чтобы не глядеть на ее мягкие, податливые губы.

– И ты хотел, чтобы я вышла на улицу в таком дурацком виде?

– Почему дурацком? Скорее, необычном, – смеясь, сказал он.

Она прищурилась:

– Ты что, смеешься надо мной, Бен Морган?

– Да ни за что на свете.

Вдруг губы у Сэнди дрогнули в улыбке, и она разразилась смехом.

После всех волнений, пережитых им утром, каким же облегчением стал этот смех. Что-то глубоко внутри перевернулось, задвигалось, словно запустился заржавевший мотор. Сэнди, ее запах, ее смех… Вот так заглохший механизм медленно приводится в действие, когда масло капля за каплей смазывает его.

– Пойдем в отель, пока нет дождя, – сказал он.

Запирая дверь магазина, Бен поймал себя на том, что губы как-то сами собой сложились в трубочку, и он просвистел несколько несмелых тактов. Немедленно прекратив свист, он взглянул на Сэнди. Заметила она или нет? Но она смотрела вперед, на улицу.

Он не свистел уже много лет.