Мимолетное увлечение - Кристи Маккелен Страница 13

После ухода Таллулы Тристан стоял, уставившись в окно, и чувствовал, как гнев медленно покидает его. Отвращение, отразившееся на ее лице в тот самый миг, когда он вышел из себя, так и маячило перед его глазами, а внутри все сжималось от неловкости.

Он никогда прежде не терял самообладания в присутствии подчиненных, но она перешла границы дозволенного, когда обозвала его параноиком, а потом припечатала хлестким эпитетом «мальчик на побегушках».

Вот еще!

Сейчас он единолично удерживал на плаву семейный бизнес. Если бы делами занимались его вечно пропадавший где-то отец и ни на что не годный брат, все их проекты давно были бы загублены. Отец тратил все силы на вечеринки и бурный водоворот личной жизни, превратившись в эксперта по беготне за юбками.

Тристан с досадой вспомнил, как отец советовал ему сделать предложение Марси, если он не хочет потерять ее. Тристана так оскорбило это покровительственное вмешательство, что он не разговаривал с отцом несколько недель. Впрочем, старый шельмец был прав в своих сомнениях по поводу Марси: ей было недостаточно просто быть с ним, она хотела заполучить и его душу.

А потом Таллула больно ударила по его и без того оскорбленному чувству собственного достоинства, заставив Тристана реагировать с нетипичной для него опрометчивостью.

В дверь громко постучали, и в комнату с самоуверенной улыбкой на смазливом лице вальяжно ввалился директор радиостанции.

– Тристан, я – Джереми Уотли-Хьюм, но зовите меня просто Джезом. – Он протянул руку, и Тристан пожал ее, хотя и без лишнего энтузиазма. Ему сразу не понравился этот парень. – Огромное спасибо, что приехали разобраться в нашей маленькой проблеме. – Последнее слово Джез произнес легкомысленно, словно речь шла о сущих пустяках.

– Мы собирались встретиться сразу после окончания вашего шоу, Джез, – в лоб заявил Тристан, и ярость после стычки с Лулой явственно прозвучала в его тоне.

– Простите, – бросил Джез, небрежно махнув рукой в сторону Тристана, и плюхнулся в кресло, которое только что освободила Лула. Задрав ноги на стол, он откинулся на спинку, не выказывая ни малейших признаков раскаяния. – Рекламодатель неожиданно назначил встречу. Нельзя говорить «нет» денежным мешкам, Тристан.

Джез буквально источал то, что казалось ему ушлым духом товарищества, но на деле превращало его в школьника, безуспешно пытавшегося казаться умным.

Ничего не ответив, Тристан взял планшет и набросал там какую-то ерунду, нарочно оттягивая начало разговора. Не привыкший ждать Джез тут же засуетился.

– Значит, ей пришлось уйти, – проговорил он агрессивно-бесцеремонным тоном, будто ни на секунду не сомневался, что уволят Лулу, а не его. – Она доставила вам немало хлопот?

Раздраженный, Тристан даже не поднял взгляда от своего планшета.

– Я с этим разобрался. Она собрала свои вещи.

Джез закинул руки за голову и еще вальяжнее растянулся в кресле.

– Вы – молодец, что решили все так быстро. – И он зевнул так, что Тристан мог видеть его миндалины.

А он был красавчиком, этот Джез. Понятно, почему женщины так рвались переспать с ним, но неужели эта самоуверенная привычка разевать пасть не отбивала у них всяческий интерес?

При мысли о том, что этот наглец был с Лулой, у Тристана что-то неприятно сжалось внутри.

– Мне бы хотелось взглянуть на финансовую отчетность, – бросил он куда-то в сторону головы Джеза.

Парень, похоже, напрягся и пригвоздил Тристана к месту взглядом оскорбленного в лучших чувствах человека, небрежно протянув:

– В этом нет необходимости, отчетность – в полном порядке.

И Тристан тут же задался вопросом, что же скрывает директор.

– Мне придется воспользоваться вашим кабинетом, пока я просмотрю документы, – твердо сказал Тристан и не без удовольствия заметил, как Джез раздраженно встрепенулся.

– Что ж, ладно. – Парень вскочил, явно горя желанием поскорее убраться отсюда. – Меня не будет большую часть дня – дела зовут, так что все это – ваше, – пробормотал он и, не давая Тристану времени ответить, вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Тристан откинулся в кресле, и в его мысли вторглось дурное предчувствие.

Что-то здесь явно было не так.

– Ты должна засудить их, оставив без штанов!

Лула вздрогнула от голоса Эмили, завопившего на нее из телефона. Кое-как доковыляв до дому, Лу свернулась калачиком на мягком бархатном диване. Сейчас на ней красовались спортивные штаны и футболка с изображением группы Take That, оставшаяся с начала девяностых. На столе стояли пустой пакет из-под печенья и полупустая кружка остывшего кофе.

– Это не мой стиль, Эм, я просто не выдержу такого стресса. К тому же денег в обрез, не на что нанять адвоката, и я наверняка нанесу урон своей профессиональной репутации, если вздумаю судиться.

Эмили недовольно фыркнула, но настаивать не стала, прекрасно зная, как Лула ненавидит конфронтации.

– И что же ты собираешься делать? – уже мягче спросила подруга.

– Я уже связалась со Скоттом Уэнделлом. Его давнее предложение вести передачу на радиостанции в Мельбурне еще в силе.

– Что? Неужели ты способна бросить меня и переехать в Австралию?

Лула вздохнула, и внутри кольнули угрызения совести.

– Не все вращается вокруг тебя, Эм. – Она попыталась обернуть все в шутку, но голос сорвался на раздражение.

– Знаю, но я буду ужасно по тебе скучать, – еле слышно ответила Эм, и за ее обидой Лула уловила истинную боль.

– Я и сама не хочу уезжать. Я любила свою работу на «Флэш», но нужно быть реалисткой. Даже если бы мне каким-то чудом вернули передачу, я все равно ни за что не смогла бы снова работать с Джезом. – При мысли о том, что придется пресмыкаться перед этим ничтожеством, ей стало тошно.

– Но ведь наверняка в Лондоне есть другая радиостанция, на которой ты можешь работать?

Лула покрутила убранные в хвост волосы, а потом пропустила шелковистые пряди сквозь пальцы, наслаждаясь тем, как они щекочут кожу. Она поступала так в моменты нервного напряжения с тех пор, как была маленькой девочкой, особенно когда ее родители скандалили.

– Я прощупала почву на этот счет, когда отношения с Джезом стали портиться, но в данный момент дельных вакансий нет. Если я, конечно, не готова на существенное сокращение зарплаты и работу в ночную смену.

– Тьфу, пропасть! Не могу поверить, что тебя так запросто уволили! Этот мир сошел с ума!

Лула слушала болтовню подруги, и боль, терзавшая грудь и горло, становилась все острее. Она так и не рассказала Эмили всю историю. Боялась, что разрыдается, если хотя бы упомянет имя Тристана. Его холодность была чуть ли не хуже потери любимой работы.