Журавль в небе - Вера и Марина Воробей Страница 13

Странно, но, общаясь по телефону с Кити, Наумлинская не ощущала даже намека на неловкость. Будто то была ее старинная подруга, с которой они просто давно не разговаривали.

– Ну наконец-то! – звонким, чистым голосом приветствовала ее Кити. – А я уж, думаю, куда ты запропастилась?

– Да парень знакомый позвонил, – сказала в свое оправдание Ирина.

– Слушай, а ты где вчера сидела, может, я тебя видела? – заинтересованно спросила Кити.

У Наумлинской после этого вопроса сердце ушло в пятки: сейчас она опишет себя, скажет, за каким столиком они с Надыкто сидели, и Кити сразу же поймет, что она, Ира, и есть та самая девушка, с которой Рэм Калашников не сводил глаз, когда исполнял композицию «Мариана».

– Я с парнем своим пришла, – начала объяснять Наумлинская, – и сидели мы справа от эстрады, как бы во втором ряду…

– А, понятно, – безразличным голосом протянула Кити и тут же сменила тему: – Ну короче, я так поняла, тебе нужна кассета с записью концерта?

– Ну да, – несколько разочарованно ответила Наумлинская.

Ее надежды не оправдались. Ну ничего, когда Кити ее увидит, точно обо всем догадается!

– А ты где живешь? – поинтересовалась Кити.

– Недалеко от «Фрунзенской», – ответила Ирина.

– Вот, блин, – вздохнула Кити. – А я в Царицыно… Слушай! – внезапно оживилась она. – А ты, случайно, не собиралась сегодня в Чехов?

– В Чехов? – недоуменно переспросила Ира. – Нет… А что мне там делать?

– Да ты чего, не в курсе?! Сегодня же там Рэм играет!

– Рэм? – глуповато переспросила Ирина, чувствуя участившиеся, гулкие удары собственного сердца. – У него что, концерт там?

– Ну да, – удивленно отозвалась Кити. – Если надумаешь поехать, можем встретиться на Курском вокзале. Там я тебе и кассету передам. Но даже если не поедешь, можем там встретиться…

– Я поеду! – выкрикнула Наумлинская, не узнавая свой моментально охрипший голос. – Во сколько и где?

– Давай к пяти, под табло расписания пригородных поездов. Короче, я такая маленькая, рыженькая… Правда, сейчас я так коротко обкорнала себя, что непонятно даже, какая стала, – захихикала Кити. – В общем, как увидишь рыже-лысую девчонку в потертых джинсах и клетчатой куртке, можешь смело подходить, это я. Хотя нас там много будет, – усмехнувшись чему-то, добавила девушка.

– А у меня черные волосы до плеч, – принялась описывать себя Наумлинская, – короткая кожаная юбка и темно-зеленый кожаный пиджак…

– Короче, не потеряемся, – заверила ее Кити. – Только не опаздывай, электричка на Чехов в семнадцать пятнадцать отходит, а следующая аж через сорок минут…

– Я не опоздаю, – уверенно сказала Ирина и тут, будто вспомнив о чем-то, спросила: – А сколько я тебе буду должна?

– В смысле? – не поняла Кити.

– Ну, за кассету…

– Ты чего, с дуба рухнула? – возмутилась новая подруга Наумлинской. – А вот на билет не забудь прихватить деньжонок, – предупредила она.

– А сколько? – В эту секунду Ирина с испугом поняла, что у нее нет ни копейки.

Деньги, которые родители выдавали ей каждую неделю на карманные расходы, кончились, и попросить сейчас было не у кого.

Между тем Кити, возможно почувствовав в голосе Наумлинской напряжение, поспешила ее успокоить:

– Рублей двести, думаю… Ну, дорога еще полтинник, на пиво, там, сухарики…

– Я не пью пиво, – зачем-то сказала Ирина. Но Кити, будто не услышав, подвела черту:

– Короче, рублей триста бери, не меньше… А у тебя что, денег нет? – вдруг прямо спросила она.

– Нет, что ты… – возразила Ира. – Есть, конечно, есть.

– Ну, тогда жду тебя в пять, под табло.

«Что же делать? – металась по комнате Наумлинская. – Где взять триста рублей?» Девушка перетрясла все коробочки, карманы, книжки, где, по ее мнению, могло лежать хоть немного денег. В полном отчаянии она рухнула в кресло и, обхватив голову руками, тихонечко застонала:

– Ну что за невезуха?

Вскочив, Ира кинулась к телефону. И как она сразу не догадалась позвонить Черепашке? Ведь та уже давным-давно зарабатывает собственные деньги и конечно же даст Ирине взаймы, может быть, даже и пятьсот рублей… Но по закону подлости Люси дома не оказалось. Из трубки доносились заунывные длинные гудки. И не успела Ирина опустить трубку на рычаг, как телефон ожил, разразившись настойчивой и будто бы даже обиженной трелью.

– Ну ты чего не звонишь-то? – недовольно протянул Володя. – Жду, жду, как дурак…

– Ой! – вскрикнула Ирина. – Володька, миленький, прости… Я совсем забыла… Понимаешь, замоталась…

– Ну ладно, – миролюбиво отозвался Надыкто. – Хватит оправдываться. Ну так что, мы идем в кино или нет?

– Слушай, Володька… – запнулась было Наумлинская, но, быстро совладав с собой, продолжила: – Скажи, а сколько эти билеты стоят?

– Двести рублей каждый, – слегка опешил тот. – Зачем тебе?

– Володь… – Наумлинская медлила, не так-то просто было решиться на такую просьбу. На том конце провода раздавалось напряженное сопение. – А ты не мог бы их сдать? Ну, обратно в кассу? Или не примут?

– Да примут, наверное, а в чем дело? – упавшим голосом поинтересовался Надыкто.

– Я сегодня не смогу пойти в кино, и мне очень нужны деньги… Просто позарез, – выпалила Наумлинская и замолчала.

Молчал и Надыкто. Через какое-то время, показавшееся Ирине вечностью, он прокашлялся и сухо спросил:

– Сколько?

– Рублей триста, – последовал быстрый, слегка смущенный ответ.

– Не скажешь зачем? – Теперь его голос звучал отстраненно и холодно.

– Скажу, обязательно скажу, – горячо заверила его Наумлинская и добавила: – Только не сейчас.

– Как знаешь, – обиженно буркнул Надыкто. – А когда тебе нужны деньги?

Наумлинская посмотрела на настенные часы. Они показывали половину третьего. Отнять час на дорогу… Короче, получалось, что выходить из дому ей нужно было через час. Это она и сообщила Надыкто, испытывая невероятные угрызения совести.