Затерянная мелодия любви - Рэдклифф Страница 13

Наступил первый день лета. В это время года в пять утра было еще прохладно, но Грэм уже предпочитала завтракать на открытом воздухе. Она сидела в углублении патио, повернувшись лицом к морю. На небе едва обозначились первые признаки нового дня.

Хэлен, как обычно, принесла на подносе завтрак, но стоило ей увидеть Грэм, как она застыла на месте словно вкопанная.

– Грэм? – позвала она удивленным голосом.

Грэм обернулась, ее взгляд был задумчивым. – Да? Что случилось?

Удивлению Хэлен не было предела, но она постаралась быстро взять себя в руки. – Я… Это… Вы выглядите очень мило.

Слегка нахмурившись, Грэм наклонила голову. Она не сразу поняла, о чем говорила Хэлен.

– Я выгляжу… А-а, вы про джинсы! Вы заметили обновление моего гардероба. Кажется, я к ним еще не привыкла.

– Где вы их взяли?

– Анна решила, что моя одежда не подходит, – ответила Грэм.

– Анна купила эту одежду? – удивленно воскликнула Хэлен. Она не могла припомнить, чтобы кто-то взял на себя такую смелость, как купить Грэм одежду. Слишком уж она была особенной. Ее удивило не только то, что Анне хватило на это храбрости, но и то, с каким апломбом Грэм приняла этот жест.

– Вам нравится? – поинтересовалась ее мнением Грэм.

Хэлен с неподдельным интересом разглядывала обновленную Грэм. У нее были широкие плечи, узкие бедра и жилистая спина. Белая футболка очертила продольные мышцы на ее груди и руках. Узкие джинсы подчеркнули стройность ее ног и высокий рост. Грэм как будто помолодела лет на десять, она казалась сильной и гибкой, словно пантера. Сколько Хэлен ее знала, внешний вид Грэм всегда отличался изысканностью, благородством и непременно элегантностью. Присущая ей от природы андрогинность, прекрасно гармонировала с ее творческой личностью. Грэм как личность всегда была на втором плане после Грэм музыканта. На сцене ее пол не имел значения. Впервые Хэлен увидела в Грэм сексуальную женщину. Это была ошеломляющая, и в то же время, удивительно приятная перемена.

– Выглядите очень неплохо, – умудрилась сказать Хэлен тоном, не выдававшим ее изумления. Она боялась, что излишний энтузиазм может смутить Грэм. Но в то же время отдавала себе отчет в том, что Грэм наверняка сгорает от нетерпения поскорее узнать, как она выглядит.

Грэм отстраненно кивнула, вспоминая реакцию Анны, когда та увидела ее в обновках. Анна так долго молчала, что Грэм начала думать, что забыла застегнуть пуговицу в деликатном месте.

– Ну? – с нотками нетерпения спросила Грэм. – Мне идет, или стоит позвонить Максу?

Прочистив горло, Анна сказала:

– Джинсы великолепно сели. Вы выглядите просто потрясающе.

Она сказала – потрясающе. Грэм было интересно, что видела Анна, глядя на нее. Она никогда раньше об этом не задумывалась. Ей было все равно, какой ее видят окружающие. Ее интересовала лишь музыка. Почему вдруг это стало важным сейчас, когда она ничего не может никому предложить, она не могла понять. А то, что ей не все равно, что думает о ней Анна Рид, было еще большей загадкой. И, тем не менее, она не могла отрицать, что ей понравилось надевать эту одежду, и, делая это, она вспоминала комплимент Анны.

– Хэлен, ради бога, поставьте уже этот поднос, – резко сказала Грэм, раздраженная собственными воспоминаниями. Что вообще все это значит?!

Когда Хэлен вернулась через час, Грэм уже не было, а завтрак остался нетронутым.

* * *

Несколько часов спустя Грэм вышла на прогулку в сад. Она направилась к морю, смутно ощущая легкий солоноватый бриз и радуясь ласковому солнцу. С самого утра ее занимали мысли о музыке. Намек на мелодию зародился в ее сознании, и неуловимо дрейфовал в его отдаленных уголках, не позволяя ей сосредоточиться ни на чем другом. Ноты были расплывчатыми, но они были, и это казалось просто невероятным. Забытое много лет назад чувство пробудилось в ее душе, и внутренний голос, давно молчавший, напомнил ей о вещах, некогда жизненно важных для нее. Почему музыка возвращалась к ней сейчас, она не знала, и даже боялась задавать себе это вопрос.

Она чувствовала ноты, искала формы, как вдруг наткнулась на проходе на что-то большое и твердое. У нее не было времени среагировать, и она мгновенно очутилась в зарослях.

– Черт! – закричала она, стараясь освободиться из цепких витков плюща.

– О боже, Грэм, – вскрикнула Анна, подбегая к ней. – О господи, вы поранились?

Она начала отчаянно раздвигать виноградную лозу, в попытке поднять Грэм. Господи, только бы она не ушиблась!

Грэм крепко сжала руки Анны, успокаивая ее неистовый порыв.

– Со мной все в порядке. Просто дайте мне руку и помогите подняться.

Одной рукой Анна сжала руку Грэм, а второй обняла ее за талию. Она в очередной раз удивилась силе, которую почувствовала в столь хрупком на первый взгляд теле. У нее перехватило дыхание, когда ее взволнованные глаза нашли лицо Грэм.