Фотография с обложки - Елена Миронова Страница 13

На следующее утро все вдруг представилось ей в совершенно ином свете. А что, если Федор действительно банально спутал ее с Галиной? Слава богу, он не называл ее именем невесты, однако всякое может быть. И теперь, протрезвев, он вспомнит вчерашнюю ночь и поймет, что спал вовсе не с Ковальчук, ведь та собиралась с утра лететь в Японию, поэтому не могла навестить жениха ночью. Тогда он сообразит, что рядом с ним была Ольга — если вспомнит, конечно, кто его провожал домой из парка.

И как тогда он станет относиться к ней? Скажет, что она воспользовалась обстоятельствами? Назовет ее… ну, каким-нибудь нехорошим словом? Тогда ей придется признаться, что она вовсе не такая, просто она любит его, поэтому и не смогла отказаться от близости с любимым мужчиной? В конце концов, Ольга не героиня и никогда не принадлежала к девушкам с такой силой воли, которые смогли бы отказаться от предложенного любимым человеком секса. Она — обычная женщина, которая любит и хочет быть рядом с любимым. И вообще, она же не влезала в их отношения с Галиной, все получилось само собой… Всю дорогу Оля оправдывалась перед собой, искала себе оправдания и находила их.

Уже в автобусе по дороге на работу, зажатая со всех сторон спешащими людьми, Ольга решила, что лучше бы Федор ничего не вспомнил. Тогда ей было бы легче…

— Гутен морген, — буркнул шеф при виде ассистентки.

Он, как обычно, был чем-то недоволен.

— Помощник Федорчука заболел, — неожиданно заявил шеф, — так что, фрейляйн Светлова, замещать его придется тебе.

— Как? — ахнула она. — Почему мне?

— Да не волнуйся, только сегодня, — смягчился шеф. — Фотограф наш сегодня заявился чуть свет, трудоголик, блин. Сам попросил, чтобы ты ему ассистировала…

— Я? — снова ахнула Ольга. — Сам попросил?

— Да что ты как попугай, — разозлился шеф. — Не понимаешь, что ли? Нихт ферштейн?

— Хорошо, — пожала она дрожащими плечами, — как скажете.

У нее мелькнула мысль: может, сказаться больной, как настоящий ассистент Федора, и смыться домой? Там она отсидится несколько дней, а потом натянет на себя маску безразличия, чтобы фотограф, даже если о чем-то догадывается, так и не понял, действительно ли она спала с ним.

Однако она отмела эту возможность: любопытство пересилило. Почему он хочет, чтобы именно она ему ассистировала? Это получилось случайно? Хотя… как это могло получиться случайно, если он даже не знает, как ее зовут. Вернее, не знал до вчерашнего дня. Девушка силком заставляла себя идти по направлению к студии, каждый шаг отдавался в ней страхом и болезненным любопытством. Как девчонки в юности гадают на ромашке, обрывая лепестки с цветка, так и Светлова, закусив губу, гадала: узнает или нет, догадается или нет?

— Здравствуйте, — робко пискнула Ольга, заглядывая в фотостудию.

— Привет, — весело ответил он, не поворачиваясь к ней.

Федор просматривал какие-то снимки на свет.

Ольга зажмурилась. Он же не может стоять Вот так вот вечно, спиной к ней. Он непременно сейчас обернется, и тогда… Она открыла глаза, сообразив, что выглядит нелепо. И сделала это вовремя: фотограф и вправду повернулся. Ольга смотрела на него, как смотрят на палача приговоренные к казни: а вдруг у того отвалятся обе руки или внезапно схватит сердечный приступ? Ну, бывает же такое, пусть и очень редко!

Но Федор посмотрел на нее без тени недовольства. Он попросту улыбнулся.

— Хотел сказать тебе спасибо, что ты вчера проводила меня домой, — смущенно сообщил он.

— Да не за что, — пробормотала она и покраснела. Значит, помнит…

— Только вот совершенно не помню, как ты ушла, — тут же, словно в ответ на ее сомнения, развел руками Федорчук. — Я, наверное, отрубился, да?

У Ольги словно камень с души свалился. Теперь можно спокойно выдохнуть: у Федора натуральный провал в памяти. О, слава тебе, алкоголь!

— Да, — повеселела она, — я приготовила тебе ужин и ушла, когда ты заснул.

— Я тебе очень признателен за это. Не подумай, что я часто возвращаюсь домой в таком состоянии, просто вчера…

— Я знаю, — торопливо сказала Ольга.

Федор кивнул. Некоторое время они молчали. Девушка украдкой рассматривала его взъерошенные волосы, красные глаза. Видно, тяжело ему с похмелья.

— Ну ладно, значит, у меня к тебе вот какая просьба…

Она целый день выполняла его поручения. Сортировала фотографии, составляла график съемок для моделей, драпировала окна, чтобы создать игру света и тени, необходимую мастеру. Девушек ей приходилось поминутно пудрить и причесывать, подкрашивать им губы. В агентстве в штате числился стилист, но ассистент Федорчука заботился о внешности моделей сам. Поэтому Ольге пришлось изрядно попыхтеть, укладывая волосы моделям так, как хотел фотограф. Иногда она стояла неподалеку и держала направленный на волосы модели фен, чтобы те развевались. Или приносила мокрую губку и смачивала волосы девушек, оставляя капли воды и на их теле, будто они только что из душа. Или смазывала косметическим маслом животы и ключицы, чтобы те блестели. Носилась за аксессуарами, которые требовал Федор, в специально отведенную для этого комнату. Несмотря на полную занятость, Ольге понравилось быть его помощником. Во-первых, в этой работе не было никакой рутины. Во-вторых, она наблюдала за творческим процессом настоящего Мастера, а это всегда вызывает интерес. И в-третьих, она находилась рядом с Федором, а об этом раньше ей приходилось только мечтать.

Наблюдая, как парень делает фотографии, Ольга восхитилась. Надо же, для каждой девушки он сумел подобрать тот ракурс, в котором она выглядела королевой, настоящей богиней! На свете нет совершенных людей, но на фотографиях профессионала каждую модель можно было назвать совершенством!

Светлова не сдержалась от восхищения, рассматривая фотографии.

— Давай я и тебя сфотографирую, — вдруг сказал Федор, внимательно рассматривая девушку.

— Нет, — смутилась она, — зачем? Не надо!

— Посмотрим, насколько ты фотогенична, — засмеялся тот. — Давай, все равно уже конец рабочего дня, работа закончена! Разве тебе не хочется попробовать себя в качестве модели?

Ольга закусила губу. Если он ее сфотографирует, потом будет долго ужасаться, глядя на фотографию. А с другой стороны, ей и самой хотелось посмотреть на себя, особенно если он сумеет сделать из нее пусть не такое совершенство, как из девочек-моделей, но что-то близкое к тому.

— Хорошо, — наконец согласилась она, — надеюсь, фото будет не в стиле ню?

— Ну, если хочешь, — удивился Федорчук, — хотя твое желание не самое обыденное…

— Нет, — испугалась Ольга, — я не хочу… это была шутка!

— Думаю, тебе подойдет образ неприступной дамы, неумолимой и холодной, — задумчиво произнес он.

Ольга слегка покраснела, вспомнив, как вела себя прошлой ночью, неумолимая и холодная дама, быстро отогнала от себя воспоминания и поинтересовалась: