Мое прекрасное забвение - Джейми Макгвайр Страница 13

– Бог ты мой, Кэлвин, – сказал Трентон.

Он смотрел на огромную китайскую фреску на стене, пытаясь не реагировать на то, что Кэлвин уставился на мою грудь. Красную бейсболку Трентон надел козырьком назад, а в ботинках не было шнурков. Кто-то другой выглядел бы в таком прикиде неряхой или придурком, но Трентон казался еще более привлекательным. Не стоило думать о нем с этой стороны, но я просто не могла сдержаться.

Грудь у меня не самая пышная, но благодаря тонкой талии мой четвертый размер кажется больше. Признаюсь, это увеличивало мои чаевые в «Ред дор», а теперь еще и вторую работу принесло. Вот парадокс: я не хотела, чтобы обо мне судили лишь по телу, и в то же время пользовалась тем, чем одарил меня Господь.

– Так когда ты сможешь начать? – рассеянно спросил Кэлвин, поправляя на стене за прилавком плакат с красивой брюнеткой.

Почти все тело девушки покрывали татуировки. За исключением чернил и улыбки, на ней ничего не было. Брюнетка лежала среди других обнаженных женщин, притворившихся спящими. Большинство стен покрывали картины или фотографии моделей с татуировками – девушки, распростертые на спортивных автомобилях или в позах, которые наилучшим образом подчеркивали узоры. На стойке царил хаос – там валялись бумаги, ручки, чеки и скрепки, но в остальном место оказалось довольно опрятным. Хотя и выглядело все так, будто Кэлвин купил обстановку на аукционе, который проводил разорившийся китайский ресторан.

– Прямо сейчас. Я могу работать по понедельникам и вторникам до закрытия, но со среды по пятницу – только до семи. В субботу мне нужно уходить в пять, а по воскресеньям не могу.

– Почему?

– Иногда еще надо ходить на занятия и выполнять задания, к тому же в «Ред дор» нас обычно собирают до открытия.

Кэлвин глянул на Трентона в поисках одобрения. Тот кивнул.

– Хорошо. Трент и Хейзел расскажут, что необходимо делать по телефону, на компьютере и с документами. Все достаточно просто. В основном работа с клиентами и поддержание заведения в чистоте. У тебя есть тату?

– Нет. Это обязательное условие?

– Нет, но могу поспорить: не пройдет и месяца, как появится.

– Сомневаюсь, – ответила я и встала за стойку, глядя вслед уходящему по коридору шефу.

– Добро пожаловать в «Скин дип». – Трентон подошел ко мне и поставил локти на столешницу.

– Это моя реплика!

Зазвонил телефон, и я подняла трубку:

– «Скин дип тату».

– Да… э… ребята, во сколько вы сегодня закрываетесь?

Мой собеседник явно не вязал лыка, хотя было всего три часа.

– Мы закрываемся в одиннадцать, – я взглянула на дверь, – но вам бы сперва протрезветь. Если вы в состоянии опьянения, татуировку вам не сделают.

Трентон состроил рожицу. Я не знала, заведено здесь так или нет, но по логике вещей это было бы правильно. Я привыкла иметь дело с пьяными людьми и, видимо, здесь их встречу в изобилии. Странно, но с нетрезвыми я даже проще находила общий язык. Отец еще до моего рождения всегда начинал день с банки пива «Буш». Невнятное бормотание, неровная походка, непристойные комментарии, истерический хохот и даже агрессия – меня этим не удивить. Работа в офисном боксе в окружении чванливых маменькиных сыночков, обсуждающих служебные записки, обескуражила бы меня больше, чем нытье взрослого мужчины над кружкой пива из-за своей бывшей девушки.