А счастье пахнет лавандой! - Бернадетт Стрэхн Страница 13

— Что ты хотела, Мередит? — спокойно спросила Иви.

— Бог его знает.

За этим последовал звон всяких женских побрякушек и шелест бумаги. Контора Мередит всегда была в таком виде, как будто грабители только что перевернули там все вверх дном, однако хозяйка объясняла, что всегда может отыскать то, что ей надо.

— Ну вот, все нашла. Прослушивание.

Иви подскочила.

— Правда? — прошептала она.

— Гмм… Да, это тебе не просто «сходи-посмотри». Для рекламы.

Иви присела.

— Хорошо.

«Сходи-посмотри» назывались приглашения на участие в массовках. Сотни актеров приглашались кастинг-директором для участия в одной, максимум двух ролях в рекламном ролике. Вам приходилось ждать довольно долго в комнате, битком набитой другими артистами, как нарочно собранными в одном месте, чтобы накалить обстановку. Если окружавшие ее девушки подбирались одна к одной красавицы, Иви сразу же осознавала, что ее шанс получить работу очень невелик, и то начинала приглаживать свои упрямые волосы как послушная девочка, то тянуть свою слишком короткую юбку на коленки, которые вдруг начинали казаться ей похожими на корявые корнеплоды. Если же соперницы оказывались слишком простенькими, она чувствовала себя униженной. За кого это принял ее этот кастинг-директор? За работницу с фабрики? Кроме всего прочего, всегда существовала опасность встретить в толпе знакомое лицо. «О, что ты тут делаешь?» — автоматически спрашивали они друг друга в таком случае, со страхом ожидая ответа. Каждый опасался, что работа другого окажется лучше твоей. Но Детский образовательный театр, насколько знала Иви, не мог оказаться лучше ни одной работы. Он был джокером в действующей колоде.

— С твоими «Привет! Детки!» я все уладила! Они дают тебе выходной! Как тебе это нравится? — вопрошала Мередит с искренностью королевы, спрашивающей размахивающих флажками девочек-скаутов, не зашла ли она слишком далеко.

— Это хороший опыт, — сказала Иви серьезно.

— Опыт хоть куда, почище аборта. Что, понаслаждаешься?

— Конечно.

— Когда театральный агент тебе что-то предлагает, не смотри ему в рот. Как бы скверно он ни выражался.

— Хорошо, хорошо.

За этим последовал оглушающий треск, как будто рухнула полка с картотекой.

— О черт! Этот идиот Барри поставил полку с картотекой прямо наверх. Убить его мало! Пока.

Иви рассмеялась. Что за неподражаемый образ! Этот Барри, ассистент театрального агентства, будучи старше Мередит, лицом походил на невинного школьника. А все это, судя по его же объяснениям, благодаря тому, что с самого 1963 года он ни разу не был трезвым. О его ошибках в конторе ходили легенды, и часто, заглянув туда на минутку, Иви обнаруживала, что Мередит, со сползшими очками и в съехавшем парике, пытается собрать с его костюма содержимое чайного подноса или старается вызволить его из запертого шкафа. Одной из причин, по которой Рождественские вечера «Дэ Винтер Ассошиэйтс» пользовались такой популярностью, было сумасшедшее желание каждого посмотреть, что Барри выкинет на этот раз. Любимый анекдот большинства клиентов был связан с эпизодом, когда Барри, в панталонах (причем не своих!) и в одном носке, рассказывал Шекспировские сонеты. Но Иви отдавала предпочтение Рождеству 1999-го, когда любимец публики пытался свести счеты с жизнью при помощи пустого стэплера.

Оглядевшись как следует, Иви решила, что их этаж выглядит помолодевшим. Гостиная теперь была наполовину белой. Она прошла в кухню. К сожалению, все еще бордовую. Мысль о тостах с сыром показалась ей неплохой, и она вступила в схватку с допотопным грилем. Он в конце концов сдался. На гриле красовался листок бумаги с надписью «ИЗВИНИСЬ ПЕРЕД КЭРОЛАЙН», выведенной Бингом небрежным почерком.

Повздыхав, Иви все-таки распрямила плечи. Это необходимо сделать. А что, если грубиянка захлопнет дверь у нее перед носом? «А я возьму с собой бутылку вина», — подумала она. Никто не захлопывает дверь перед бутылкой вина. Она вспомнила про Милли. Нужно ей тоже взять что-нибудь вкусненькое. Что же любят дети? Несмотря на существование двух племянников-близнецов, у Иви с детьми было очень мало общего. Она в отчаянии оглядела кухню. Кусочек сыра? Кусочек булочки? Ах! На столе остался любимый напиток Милли. Отлично!

— Кто там? — Голос за дверью квартиры «В» звучал ни на йоту менее агрессивно, чем вчера вечером.

— Иви. — Никакого ответа. — С мирным предложением.

Через пару стуков дверь приоткрылась на маленькую щелочку.

— Гммм… Опять это дурацкое вино. — Однако дверь открылась полностью.

Войти в квартиру «В» означало вступить в малышкино королевство. Игрушки ярких цветов разбросаны по всему полу, в ванной виднеется череда крошечных платьиц и колготок, сохнущих на веревке, и через все это со скоростью, которой никак невозможно ожидать от такого крошечного существа, на четвереньках мчится Милли.

— Правда она всегда смеется? — спросила Иви, присаживаясь возле нее на корточки и улыбаясь.

— Можно посмеяться, когда у тебя нет проблем, — парировала Кэролайн, проходя в крошечную кухню. — Кофе?

Иви была слегка разочарована оттого, что ей не предложили ее же собственного вина, но постаралась этого не показывать.

— Не может быть! — воскликнула Иви, оглядываясь вокруг. — Эта кухня как новенькая!

Аккуратненькие буфеты из светлого дерева, весь набор электроприборов и блестящая хромированная плита очень сильно отличались от примитивных кухонных принадлежностей нижнего этажа.

— Это все Белл. — Кэролайн была не из тех, кто перегружает вас информацией, однако она добавила: — Она считала, что для Милли хорошо, если у меня будет такая кухня…

А сама при этом обходилась старой. Устроившись на протертом диване посреди моря игрушечных рыб, Иви приступила к речи, которую она наспех приготовила, пока поднималась по лестнице.

— Я пришла извиниться за вчерашнюю грубость. Я немного перенервничала из-за всей этой ответственности за дом и за жильцов, которая внезапно на меня свалилась, и, наверно, из-за этого выпила лишнего. Если вам не хотелось выпить за Белл, это ваше личное дело. — Иви немного помолчала и затем добавила: — Щедрость Белл очень много для меня значит, и я знаю, как она заботилась о своих постояльцах. — В конце концов, проглотив подступавший к горлу комок, она произнесла: — Очень сожалею о происшедшем. Кэролайн, давай начнем все сначала?

Кэролайн смотрела куда-то в пространство — в излюбленной своей манере — и после громкого причмокивания произнесла:

— Что ж не начать? Давай.

Милли в это время вела серьезные деловые переговоры по игрушечному телефону. Она была просто прекрасна.

— Да. Она для меня — все.

Кэролайн тут же опустила глаза в кружку, обеспокоенная собственной чрезмерной откровенностью.