Жена, любовница, подруга... - Галина Врублевская Страница 13

Праздник и Татьяне не принес радости, потому что не пришел Герман Леонидович.

* * *

Теперь на работе Татьяна не пыталась ловить взгляды Генерального. Она страдала от безнадежности, тем более что до нее долетали слухи, что шеф благоволит к Нике. Хотя все слухи основывались лишь на том, что Герман Леонидович часто вызывал Нику к себе в кабинет для обсуждения проектов.

Ника не подозревала о разговорах за своей спиной. Новая работа отнимала у нее все силы и время. Она старалась вникнуть в сметы, во всех тонкостях оценить привлекательность пятен застройки, изучить очередные проекты фирмы.

В столовую Татьяна и Ника по-прежнему ходили вместе, потому что Татьяна в последние годы рассорилась со всеми приятельницами на работе. Хоть она и демонстрировала внешнее спокойствие, однако отличалась злопамятностью. И часто неожиданно для сослуживцев возвращала им их же высказывания, загоняя их в угол. И с Никой она разговаривала снисходительным тоном. Ника до поры до времени не замечала неприязненных ноток у собеседницы. Но однажды, привычно зайдя за Татьяной перед обедом, получила отказ, похожий на отповедь:

– Пора прекратить все это. Идите обедать без меня, Ника Николаевна! Я попью чай на рабочем месте.

И не так Нику удивило желание Татьяны поесть у себя в комнате, как это холодное «идите», да еще с отчеством. Формальное «вы» после дружеского «ты» обескураживало. Она не знала за собой никакой вины.

– Я вас чем-то обидела, Татьяна Сергеевна?

Татьяна устремила взгляд в окно. Кажется, она забылась! И ответить нечего! Ведь признаться, что она, замужняя дама, ревнует Генерального к Нике, невозможно. И, ругая себя за ослабленный самоконтроль, за то, что позволила вырваться эмоциям, Татьяна, извиняясь, произнесла:

– Не обращай на меня внимания, Никуля. Наши женские настроения, как «ветер мая». Я села на диету…

– Вы и завтра не пойдете в столовую? – уточнила Ника.

– Не пойду. У меня гастрит.

С этого дня общение Татьяны и Ники свелось лишь к кратким приветствиям.

* * *

А Лариса через неделю после празднества в доме Беломорцевых поехала с бывшим прапором Степаном на рыбалку.

Осеннее увядание в хвойном лесу почти незаметно: те же стройные сосны над прозрачным озером, голубое небо, опрокинутое в воду, те же рыбаки с удочкой на пристанях или в лодках.

Приближалась вечерняя заря, небо начинало розоветь. Пока Степан сидел неподвижно, забросив удочку, Лариса прогуливалась по тропинке, извивающейся вдоль озера. Как замечательно, как здесь тихо и как красиво! Хорошо, что она согласилась на эту поездку. А с Дмитрием, видно, пришла пора разойтись. В очередной раз ей придется проявить мужество и самой сделать решительный шаг к разрыву. Время залечит ее сердце, но время неумолимо. Ей уже тридцать пять, пора выйти замуж, завести ребенка. Если Степан проявит серьезный интерес, она уступит ему. Лариса склонилась к воде и плеснула пригоршню себе в лицо – вода обжигала холодом, одновременно гася непрошеную грусть.

Потом они вдвоем со Степаном чистили колючих ершей, разводили костерок, варили уху, ставили палатку. За этой суетой не заметили, как начало темнеть. Ужинали уже почти в темноте, при неярких сполохах костра. Распечатали бутылочку. Но поначалу разговор шел вяло: каждый кратко обозначил вехи своей жизни, и оба замолчали. Не завязывалось той волшебной беседы, к которой привыкла Лариса, общаясь с Дмитрием. Димочка умел так ласково и приятно говорить ей комплименты, нахваливал одежду, украшения, сумочки. Он замечал каждую мелочь! Сидящему рядом рыболову с Дмитрием, конечно, не сравниться, но он добр и хорош по-своему.

Степан разлил остатки поллитровки по кружкам. Лариса была уже совсем пьяная, голова начала кружиться, а Степана, кажется, ничего не брало. Чуть-чуть оживился он, когда разговор коснулся того, сколько он может выпить. Придя в возбуждение, стал рассказывать о разных случаях, где сколько «приняли на грудь», кто «с копыт свалился» и тому подобное. Будь Лариса в этот момент трезвой, наверняка бы это свидание стало точкой в их отношениях – настолько примитивен оказался Степан. Но сейчас слова его доносились к ней через пелену собственного хмеля, и смысла их она не понимала. Она видела лишь его мохнатые черные брови и сочные валики губ. Лариса положила голову на плечо нового друга. Степан мигом обнял женщину и впился в ее рот. Целовался он грубо, как-то кровожадно, но Лариса этого не замечала. Тепло от костра и водки перекинулось ей в грудь, поползло вниз… И если беседа между ними не разгоралась, то тела понимали друг друга – сердца стучали в унисон. В палатке, на непромокаемом коврике, эта страстная песня нашла продолжение и вскоре достигла победного финала.

Лариса думала, что теперь они улягутся спать, но Степан вспомнил, что надо присмотреть за костром, и снова вытащил Ларису из палатки. Теперь над озером опустился сырой туман, стало холодно. Степан накинул Ларисе на плечи одеяло, принес вторую бутылку, раскупорил. Лариса больше пить не хотела, но сделала несколько глотков водки – Степан на едином вздохе опрокинул кружку. Наконец язык его развязался. Он ругал олигархов, новых буржуев и не стеснялся поливать грязью своего хозяина Дмитрия Беломорцева. При упоминании этого имени Ларисе захотелось выпить еще. По состоянию она почти догнала Степана и тоже не соображала, что говорит. Наконец-то их беседа забила ключом. И что из того, что ни один из них не слушал другого, а, выхватив отдельное слово, заводил свое. Душа обоих рвалась наружу.

Утром Степан опохмелился пивом и чувствовал себя вполне прилично. Лариса такой привычки не имела, а потому была бледна и ее подташнивало. Степан обихаживал подругу. Заварил крепкого чая, сам основательно заправился банкой консервов. Затем предложил прогуляться по лесу, поискать грибы. Кое-где на пнях еще можно было обнаружить опенки, а во мху отыскать коричневые шляпки горькушек. Гуляли опять молча, глядя себе под ноги, но грибы попадались редко.

Найденные опята варить не стали, решили забрать с собой. Пообедали вчерашней ухой, после обеда сели в машину и отправились в город.

– Славно отдохнули! – заметил Степан, выруливая на шоссе. – В следующие выходные повторим?

Лариса сказала, что подумает.

Вечером она позвонила Дмитрию и сказала, чтобы он забыл ее адрес, что она больше не желает, чтобы ее водили за нос, что между ними все кончено. Лариса страстно желала и надеялась, что Дмитрий станет спорить, уговаривать ее, обещать жениться, но Дмитрий молчал. Наконец он выдавил из себя:

– Но мы ведь еще увидимся… у нас дома? Если ты внезапно перестанешь появляться, Татьяна что-нибудь заподозрит.

– О Татьяне не беспокойся. Я ценю нашу с ней дружбу.

Повесив трубку, Лариса заплакала. Но усилием воли направила свои мысли на Степана. Она правильно сделала, что съездила с ним на озеро. Пусть он простой работяга, зато холост и зарабатывает хорошо. Они непременно еще встретятся.