Сердца пламень жгучий - Дарлин Гарднер Страница 13

— Почему ты не заходишь? — удивленно спросила она.

— Пригласи меня, — ответил он, все еще не двигаясь. С улицы доносился густой аромат весенних цветов. — Мы целый день гуляли, — пояснил он, — у меня просто не было времени обзвонить отели, чтобы заказать номер.

Снова он хотел, чтобы она сама все решила и желательно побыстрее.

— Если вчера не было свободных номеров, вряд ли они появились сегодня, — заметила Тиффани.

— Но я даже не пытался что-либо предпринять, — возразил он.

Она облизнула губы, чтобы оттянуть время, и вдруг неожиданно для себя предложила:

— Хочешь попробовать позвонить?

Он посмотрел ей в глаза, взгляд был долгим и оценивающим. Тиффани перестала дышать. Почувствовав, что задыхается, она непроизвольно и с трудом втянула в себя воздух.

— Нет, не хочу, — сказал Шанс.

Неожиданная волна радости накрыла ее, и она услышала свой счастливый смех.

— Тогда чего же ты стоишь в дверях? — спросила она слегка охрипшим голосом.

Одно долгое мгновение Шанс неотрывно и удивленно смотрел на Тиффани. Только что она очень ясно продемонстрировала, что не хочет иметь с ним никаких дел. Он не понял, что изменилось, но только неожиданно стал слепым и глухим ко всему, кроме выразительного тела Тиффани и ее призывного голоса.

Он вошел и закрыл за собой дверь.

— Ты уверена, что хочешь этого? — Шанс обнял ее за плечи и коснулся губ. — Второй раз я не смогу сдержаться.

— А я не хочу, чтобы ты сдерживался, — ответила она, прижимаясь к нему всем телом.

Он застонал и зарылся лицом в ложбинку возле уха.

Ему целый день хотелось коснуться ее, с той самой минуты, как он купил для нее это вишневое бикини, в котором она выглядела, как настоящая фотомодель: высокая упругая грудь, плоский живот, длинные ноги. И самое невероятное, она сама не сознавала, как хороша. Это казалось ему особенно привлекательным и неотразимым.

Не в силах больше сдерживаться, он впился в ее губы глубоким поцелуем, на который она с готовностью ответила.

Поцелуй длился долго. С трудом оторвавшись, Шанс начал развязывать тесемки на ее купальнике, немного повозился и, потеряв терпение, дернул. Послышался треск рвущейся материи. Шанс рывком обнажил прекрасную грудь и прильнул к щедрым соскам. Он ощущал привкус океанской соли и слышал тихий стон удовольствия.

Ни с одной женщиной Шанс так не терял голову. А между тем он всегда гордился своим самообладанием. Он — Макман, а все Макманы прожили жизнь спокойно, безмятежно и независимо.

— Шанс, — услышал он прерывистый голос, — не останавливайся.

Он не смог бы остановиться, даже если бы очень захотел.

Шанс запустил пальцы ей в трусики и понял, что ее страсть равна его пылу. Он снова дернул, и очередные лоскутки полетели в сторону.

Шанс держал в своих объятиях возбужденное и нетерпеливое тело. Тиффани, попыталась стянуть с него шорты. Он отступил, вмиг сорвал с себя рубашку, шорты и плавки и вновь ощутил в руках мягкую и податливую наготу. Кровь у него забурлила.

— В спальню, — задыхаясь, прошептала Тиффани прямо ему в губы, — давай пойдем в спальню.

У него кружилась голова, кровь оглушительно билась в висках, но ему удалось каким-то образом кивнуть. У него даже хватило сил поднять с пола шорты — в кармане лежала пачка презервативов, которые он купил-таки перед отъездом с пляжа.

Шанс подхватил Тиффани на руки и понес наверх, в спальню. По дороге пришлось остановиться, так как она прильнула к нему в поцелуе, и он едва не упал вместе с ней.

— Мы на ступенях, — прошептала Тиффани, прижавшись к нему всем телом.

Шанс поднял голову: до спальни еще далеко, а он больше не в состоянии ждать. Он сел, прислонился спиной к деревянным ступеням крутой лестницы и посадил Тиффани к себе на колени.

— Я безумно хочу тебя прямо сейчас, — прохрипел он.

— Да, — ответила она. Глаза у нее потемнели от страсти. — О, да!

Он лихорадочно рвал пакетик с презервативом и бесконечно долго надевал его непослушными пальцами.

— Теперь все! — сказала Тиффани, и они ринулись навстречу друг другу.

Он хотел доставить ей максимальное удовольствие, но боялся двигаться, так как не желал торопиться. Тогда она взяла инициативу в свои руки, вбирая его в себя. Она откинула голову назад, и он подумал, что никогда не видел женщины красивее. Глаза у нее сияли от возбуждения, и его бедра непроизвольно задвигались.

А потом Шанс потерял контроль над собой, движения стали сильными и резкими, напряжение нарастало с невероятной быстротой.

— Скорее! — задыхаясь от возбуждения, торопила Тиффани.

Этого было достаточно. Он почувствовал, как напряглись его мускулы, услышал ее крик и взорвался потоком безумного пульсирующего и жаркого освобождения.

Никогда прежде он не получал от секса такого удовольствия.

Тяжело дыша, Тиффани почти упала на него. Стараясь унять сердцебиение. Шанс поддерживал ее буквально на весу. Только теперь его спина ощутила жесткие ребра ступеней.

— Мы так и не добрались до спальни, — шепнула она.

Он еще не отошел от пережитого потрясения и, когда Тиффани встала и поднялась на несколько ступенек, почувствовал себя брошенным и одиноким.

Медленным взглядом снизу вверх Шанс окинул ее великолепную наготу. Каждая деталь напоминала ему о только что испытанном наслаждении.

Она смущенно улыбнулась, словно не подозревая о его состоянии.

Шанс встал, подхватил ее под колени и поднял.

— Я не уверен, что и на этот раз мы успеем добежать до кровати.

Она засмеялась, и ее смех возбудил его еще сильнее.

Не имея больше времени искать в шортах презерватив, он ринулся наверх с Тиффани на руках, перепрыгивая через две ступеньки.

На этот раз они добрались лишь до порога спальни.

Была глубокая ночь. Рука Шанса, сжимавшая ее левую грудь, двинулась вниз по обнаженному животу. Дрожь возбуждения охватила Тиффани, немало удивив ее.

Он уже не первый раз будил ее. Даже когда они наконец оказались в спальне, то заснули далеко не сразу. Шанс постоянно хотел ее, вот и теперь, проснувшись, он тут же приник к ее губам.

Она прижалась к нему, чувствуя жесткие волосы на его груди и его твердые мускулы.

Он прервал поцелуй и зарылся носом ей в шею.

— Никак не могу тобой насытиться!

Она могла бы сказать о себе то же самое.

И совершенно неважно, что он читает, какой любит сок и какую музыку слушает! Даже если она никогда не узнает его фамилию, ничего не изменится. Собственно, он ведь тоже не знает, кто она.