Не торопись сжигать мосты - Ливия Элиот Страница 13

– Ладно, – не дождавшись ответа, сказала Тара. – Продолжим экскурсию.

Он водил ее по этажам, комната за комнатой, постепенно входя в роль гида. Особняк был не просто его домом, он был его миром. Миром, где каждая мелочь имела особое значение, вызвала приятные – или не очень – воспоминания, откликалась ностальгией.

– А что твои родители? – спросила Тара, когда они вернулись в гостиную и снова устроились на диванчике. – Или это запретная тема?

– Вообще-то нет. – Он накинул на нее плед и сам укрылся уголком. На столике горели две свечи, огонь в камине погас, и полутьма настраивала на откровенность. – Они в Америке. Уже давно. Так давно, что порой мне кажется, будто их у меня и не было вовсе.

– Извини, я не знала. – Ее рука под пледом нашла его руку. – Иди ко мне.

Она откинулась на подушку. В полутьме глаза Тары мерцали зеленоватым светом. Аромат духов кружил голову.

Она обвила его шею, притянула к себе и задохнулась от удовольствия, почувствовав пьянящую тяжесть пропитанного желанием мужского тела. Одежда сковывала движения, и Тара нетерпеливо пошевелилась.

Словно в ответ на ее мысли, Грегори принялся расстегивать блузку, постепенно стаскивая ее с плеч и оголяя грудь – бюстгальтера Тара не носила. Горячие губы приникли к набухшему соску, и она застонала от наслаждения.

– Тара, – прохрипел он.

Эта женщина была воплощением греха, неиссякаемым источником сексуальной энергии. Ее аромат преследовал его, губы притягивали, а роскошное, обещающее неземные удовольствия тело пробуждало самые дикие, самые необузданные фантазии.

Он приподнялся и посмотрел на нее так, будто хотел запомнить навсегда, прежде чем броситься с головой в темный водоворот.

– Ты такая…

Тара не дала ему договорить. Она лишь пошевелила бедрами, и все слова вылетели из головы. Одежда полетела на пол, а еще через минуту на ковер скатились и два слившихся тела. Любовный танец продолжился в нарастающем темпе, как будто оба спешили как можно раньше домчаться до финиша, чтобы перейти ко второму этапу.

Пауза затянулась ненадолго.

– Ты сводишь меня с ума, – прохрипел отдуваясь Грег.

– Понимаешь, женщины только потому и смогли сохраниться как вид, – усмехнулась Тара. – А иначе мужчины стали бы такими умными, что просто-напросто заменили бы нас какими-нибудь компьютерными программами. В нашем мире даже секс есть не что иное, как борьба за выживание.

– В таком случае мне ничего другого не остается, кроме как доказать, что мир многое потеряет, если избавится от менеджеров по продажам.

Грейс обвела взглядом комнату, в которой прожила последний год, проверяя, не оставила ли чего-нибудь. Нет. Помещение выглядело безликим и чужим. Аккуратно застеленная кровать. Голый письменный стол. Желтые шторы на окне. Ковер с неясным узором. Квартира словно забыла о ней и уже готовилась к приему нового постояльца. О том, что Грейс жила здесь, напоминал разве что слабый запах духов.

Она опустилась на стул. Когда уходишь, не оглядывайся, сказала как-то мать, когда Грейс спросила, почему у них в доме нет ни одной фотографии отца. Того же принципа придерживался, должно быть, и Питер Мейсон, бросивший семью, когда дочь пошла в школу. По крайней мере за прошедшие с тех пор полтора десятка лет Грейс не получила от него ни единой весточки. Лет пять назад, уже перебравшись в Лондон, она попыталась отыскать его и предприняла кое-какие действия, но, узнав, что он живет здесь же, почти рядом, отказалась от дальнейших поисков. Что толку цепляться за прошлое, предаваться мечтам и обманывать себя пустыми иллюзиями? У каждого своя дорога. Вот тогда-то она и решила начать новую жизнь с чистого листа. Что же касается опостылевшей прежней, то ее Грейс переписала решительно и твердо. Так появились погибшие в Нигерии родители и брат-военный. Каждый раз, рассказывая о себе, она добавляла в свою биографию ту или иную новую деталь и по прошествии некоторого времени с удивлением обнаруживала, что сжилась с придуманной ролью настолько, что уже подлинное ее бытие начало представляться чем-то эфемерным, далеким и чужим.

Грейс знала, что пробиться наверх в одиночку, без поддержки будет невероятно сложно, и, поступив на работу в фирму «Кромби и Доджсон», начала осторожно присматривать покровителя. И таковой нашелся.

Младший партнер Кромби и Доджсона, Пол Хардстоун, привлек ее внимание прежде всего своим положением и блестящими перспективами. Но были у него и другие, чисто мужские достоинства. К тридцати двум годам этот выпускник Кембриджа уже успел сделать имя в серии громких процессов. Выступая на стороне защиты в провальных, по мнению не только широкой публики, но и коллег, делах, Пол проявил недюжинное упорство, твердую волю, изобретательность и артистизм. Недоброжелатели обвиняли «выскочку» в цинизме и предрекали неизбежное падение, что и произошло бы рано или поздно, поскольку все дела выиграть нельзя, но молодой адвокат перехитрил всех. Получив предложение перейти в «Кромби и Доджсон», он ответил согласием, после чего, одержав еще две убедительные победы, резко сменил курс. Отказавшись от уголовных, Хардстоун стал специализироваться по делам корпоративных клиентов. Славы здесь было куда меньше, а вот возможностей для обзаведения нужными связями куда больше.

Грейс прекрасно понимала, какую нелегкую задачу поставила перед собой, выбрав Пола, но отказываться не собиралась. Железо надо ковать, пока ты молода и красива, говаривала ее мать, та, настоящая, что уехала в далекий Абердин со вторым мужем. После тридцати выбирать будешь уже не ты.

Поставив цель, Грейс наметила план, который и претворяла в жизнь методично и без суеты. Разумеется, Пол Хардстоун не был обделен женским вниманием, а потому она отказалась от ставки на штурм и сосредоточилась на осаде. Шанс выпадает каждому, вся проблема в том, что не каждый умеет воспользоваться им. Грейс готовилась каждый день, предусматривая каждую мелочь, от белья и духов до чистой раковины на кухне в более чем скромной квартирке.

И однажды этот день пришел.

Вот только получилось все не совсем так, как представлялось Грейс. Точнее, совсем не так.

В тот раз она пришла на работу как всегда, за пятнадцать минут до начала рабочего дня, и еще не успела сесть за стол, как в кабинет ворвалась Джуди Харнесс, делившая с Грейс крохотное помещение.

– Слышала? – сбрасывая мокрый плащ, спросила она. – Вот это новость!

– Не слышала, – спокойно ответила Грейс, доставая из ящика папку с документами. Новости Джуди приносила регулярно, черпая их главным образом из разговоров с многочисленными подругами и бульварных газет. – А что случилось? Террористы обстреляли Биг-Бен?

– Если бы! – Джуди запихнула плащ в шкафчик и, повернувшись к коллеге, сделала большие глаза. – Пол Хардстоун… женится!

Человек, более внимательный, чем Джуди Харнесс, несомненно, заметил бы, какой эффект произвело сообщение на бедняжку Грейс: кровь моментально отхлынула от ее лица, а рука с папкой задрожала, словно лежавшие в ней бумажки превратились в свинцовые пластины.