Жертва страсти, или Роман в стиле порно - Анна Дубчак Страница 13

У Игоря был вид смертельно уставшего человека. Бледное лицо, глаза с покрасневшими веками, опущенные уголки рта – все свидетельствовало о великом множестве проблем и задач, обрушившихся на голову этого в общем-то еще молодого прокурора города.

– Сара напекла тебе блинов, – сказала Наталия, встречая Игоря в дверях и сразу настраивая его на присутствие в квартире еще одного человека. Она невольно произнесла эту фразу каким-то извиняющимся тоном, отчего тотчас же почувствовала легкую досаду на себя. В итоге ее можно понять: Сара так одинока и нуждается в поддержке, что она не имела права выставлять ее на улицу ради… даже ради Логинова. Он-то с ней не больно церемонится и поступает так, как считает нужным.

– Я сначала в душ, а потом уже все остальное, – проговорил уставшим голосом Игорь, прямо в прихожей снимая пиджак и скрываясь в ванной.

Когда он вышел оттуда в халате до пят (подарок Наталии), на столе уже стояли разогретые бараньи котлеты, блины, соусник со сметаной и прозрачный стеклянный чайник со свежезаваренным чаем.

По лицу Логинова Наталия с удовлетворением поняла, что он сейчас испытывал нечто вроде счастья, оказавшись в этом теплом и душистом мирке, называемом кухней. Это было даже похоже на семью. Вот только Наталия к роли жены пока никак не подходила, хотя он об этом и не догадывался. Набросившись на еду, он ощущал себя почти что мужем, которого ждали, чтобы накормить, о котором постоянно заботились, и ему и в голову не приходило, что женщина, сидящая перед ним и смотрящая ему в рот, живет совершенно обособленной от него жизнью. И что она не собирается раскрываться ему полностью, как раковина-беззубка, которая попалась в сеть. Она скорее умрет, чем позволит залезть себе в душу.

– Как дела? – спросил он, когда с котлетами было покончено. Он едва справлялся с одолевавшим его сном, но старался все же не подавать виду. Появившаяся на мгновение на кухне Сара вежливо поздоровалась с ним и сразу же исчезла.

– Меня посещают видения, – сказала Наталия, понимая, что кое-что она все равно вынуждена будет ему рассказать, так, во всяком случае, подсказывает ей гражданский долг. – Хотя ты мне и не веришь, но сегодня, по-моему, ты смог лишний раз убедиться в том, что мои видения имеют прямое отношение к преступлениям… Шаталов, Алефиренко… И еще… не знаю, как и сказать… Понимаешь, прямо перед твоим приходом мы с Сарой сидели в «классной», я играла мелодию из «Травиаты» и вдруг увидела девушку с перерезанным горлом…

Логинов уронил вилку вместе с накрученным на нее блином. Откинувшись на спинку стула, он замотал головой:

– Нет, это невозможно. Я, наверное, никогда не привыкну к тому, что ты мне говоришь… Как ты думаешь, почему я приехал так поздно?

Наталия пожала плечами: мало ли…

– Ты сам говорил, у тебя работа такая…

– Что тебе известно об этой девушке? – вздохнул он, словно уже наверняка знал, что они ведут речь об одном и том же.

– Только то, что она лежит в спальне на постели с перерезанным горлом. Жуткое зрелище, я так испугалась… И еще… Ее лицо показалось мне почему-то знакомым. Такое впечатление, словно я ее где-то совсем недавно видела…

– Представь себе, что я только что оттуда, – произнес Игорь. – Нам позвонила ее соседка и все рассказала… Кто-то был у нее, мужчина или женщина, а потом этот «кто-то» зарезал ее. На кухне под столом наши люди нашли сверток со спортивным костюмом темно-синего цвета с красными лампасами, джинсовую бейсболку, белую футболку и кроссовки сорок пятого размера, а в прихожей – спиннинг и снасти… На столе лежал раскрошенный фруктовый кекс и стояли две чашки с остатками чая.

– А что сказала соседка, она кого-нибудь видела?

– Нет. И даже ничего не слышала. Она случайно зашла к Арсиньевич – убитую звали Лора Арсиньевич, – чтобы позвонить. Дверь была не заперта. Ну а остальное ты уже себе представляешь…

– А сколько ей лет? Она где-нибудь училась? Работала?

– Да ты допрашиваешь меня, как следователь, – впервые за весь вечер слабо улыбнулся Логинов, обмакивая блинчик в сметанную лужицу у себя на тарелке. – Она официально числилась безработной и даже получала пособие – это тоже со слов соседки, – но судя по обстановке квартиры, по одежде и тому количеству денег, найденных у нее в коробке из-под французских духов, она существовала, конечно, не только на пособие. Мне всегда непонятны мотивы убийц, которые после совершения преступления оставляют деньги и драгоценности – которых, кстати, тоже было немало, – а не забирают их с собой. Казалось бы, убил – так бери все, что может пригодиться, и уноси ноги.

– Этот факт лишь подтверждает то, что мотив убийства кроется не в корысти, а в чем-то более существенном… Возможно, девушка что-то знала… Она не проститутка? – неожиданно спросила Наталия.

– Трудно сказать. Ее достаток можно объяснить несколькими возможными причинами: родители, богатый любовник, муж. Сейчас ее личной жизнью и семьей занимается Сапрыкин.

– Игорь, я прошу тебя… – Наталия набрала побольше воздуха в легкие, сильно волнуясь перед предстоящим разговором, – я прошу тебя принимать меня в расчет. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю и что имею в виду?

– Да я теперь просто вынужден принимать тебя в расчет. Ты сегодня навела меня на два трупа, а если бы не звонок соседки Арсиньевич…

– Вот именно! Что бы ты делал, если бы вам никто не позвонил? Ты бы принял во внимание то, что я увидела! Я бы рассказала тебе о спальне и девушке с перерезанным горлом… И ты бы стал искать эту квартиру, эту спальню, да?

– Наверное. Только мне было бы сложно кому-либо объяснить свои поступки…

– А ты и не обязан никому ничего объяснять.

Игорь посмотрел на нее долгим взглядом и сказал:

– У меня такое чувство, будто ты мне хочешь рассказать еще что-то, или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься. Мне есть что тебе рассказать. В последнее время я часто стала видеть один и тот же речной пейзаж: тихие заводи, ивовые заросли, туман над водой, желтые кувшинки… А в кувшинках приблизительно такие вот записки… – И она достала из кармана халата записку, найденную ею в подъезде, в раздавленной кувшинке.