Ваш скандальный нрав - Лоретта Чейз Страница 13

Живых страстей приют красноречивый –

Уединенье нравится и мне.

Точней – уединенье не монаха,

А нежащегося в гареме шаха.

Лорд Байрон, «Дон Жуан», песнь первая

Спустя две ночи

В такие ночи, как эта, Франческа особенно ценила собственную свободу. Сначала она побывала в театре, потом в кафе «Флориан». После этого Джульетта рассталась с ней, направившись на любовное свидание, а Франческа поехала домой, намереваясь скоротать вечер за чтением.

Ей не придется поддерживать пустой разговор, не придется сдерживать зевки. Не надо будет казаться умной, забавной, соблазнительной и даже сговорчивой.

Этой ночью ей придется развлекать только саму себя.

Франческа сидела в гондоле, подперев голову рукой и любуясь проплывавшими мимо знакомыми очертаниями палаццо. Какое же удовольствие временами просто помолчать, не думать ни о чем, получать удовольствие от красоты странного и древнего города, его великолепных зданий, построенных много веков назад, от тишины и спокойствия его каналов.

Ни один из городов, в которых она побывала после отъезда из Англии, не успокаивал ее так, как Венеция. Франческа прекрасно понимала, почему лорд Байрон, побывав в этом городе, считал, что обрел здесь вторую родину.

Она подумала о том, что в нынешний отрезок жизни не скучала, ни о чем не жалела. У нее отличное финансовое положение. Она абсолютно свободна – о такой свободе Франческа прежде и не мечтала. У нее есть подруга, которой она может полностью доверять.

Ей ничего не нужно – кроме разве любовника, который мог бы дарить ей несколько часов удовольствия, а потом уходить и оставлять ее в покое. Или, быть может, собаки, что было бы куда лучше, с улыбкой подумала Франческа. Если отбросить чисто физические удовольствия, собака может заменить друга, дарить ей беззаветную любовь и преданность.

Правда, собаки не могут покупать бриллианты. Или рубины, изумруды, сапфиры, жемчуг, оливин, аметисты – одним словом, драгоценные камни.

Так что придется ей все-таки иметь любовников. При мысли об этом Франческа тихо рассмеялась.

Когда гондола подплывала к ее дому, Франческа подняла голову на Ка-Мунетти. Арнальдо говорил ей, что новый жилец нанимает слуг. Несколько суденышек с провизией, должно быть, покачивались на воде возле палаццо. Арнальдо удалось узнать от одного из слуг кое-что еще. Гондольер Дзеджо сказал ему, что его хозяин любит одиночество. Он обучался у монахов и с тех пор предпочитает бывать в тишине, чтобы сосредоточиваться на своей работе, какой бы она ни была. Иногда он любит сходить в театр, в церковь или в палаццо, чтобы полюбоваться произведениями искусства. А вот венецианские салоны – или то, что от них осталось, – он посещать не любит. Ему также не нравится бывать на светских вечерах и встречаться с друзьями на обедах в отелях.

В общем, про него можно сказать, что он нелюдим, хотя отшельником его нельзя назвать. По словам ее источника, он примерно того же возраста, что и лорд Байрон, правда, гораздо привлекательнее его. Судя по темному силуэту, который она время от времени замечала в окнах Ка-Мунетти, ее новый сосед – человек высокий.

Больше она ничего вообразить не могла. Но, думая о нем, Франческа перестала обращать внимание на окружающее.

Ночь была темной, и ее гондольеры не успели вовремя заметить опасность. А потом было уже слишком поздно.

Все произошло в мгновение ока.

Какой-то шум, гондолу качнуло…

Выглянув из каюты, Франческа увидела, как какой-то мужчина прыгнул на борт лодки и столкнул Уливу в воду. Она и глазом моргнуть не успела. Франческа хотела закричать, но ей удалось лишь тихо пискнуть. Горло у нее перехватило, а сердце забилось так быстро, что она не могла дышать, позвать на помощь.

Гондолу раскачивало все сильнее. Потом послышался звук удара, всплеск. Франческа поднялась, но нападавший тут же толкнул ее в каюту и упал на нее.

Она пыталась вырваться, ударить его, но он был слишком крупным человеком. И очень грубым. Запах давно не мытого тела заполнил ее ноздри.

Цепкие пальцы обхватили ее горло. Она вцепилась в них руками, выворачивалась и пыталась высвободиться, но все ее попытки были безуспешными, как будто она пыталась сдвинуть с места слона. Франческа попыталась ударить нападавшего коленом в пах, как ее учили. Увы, он оказался слишком тяжел, и она даже не смогла приподнять ногу. Он бормотал грязные непристойности, а его пальцы все сильнее сжимали ее шею.

* * *

Джеймс пришел домой полчаса назад. Сбросив с себя плащ, он остался в панталонах и рубашке, а сверху накинул халат. С бокалом вина он стоял у темного окна, разговаривая с Дзеджо, когда это случилось.

Дзеджо наблюдал – с утра, как он сказал, – за маленькой лодкой, стоявшей у соседнего дома.

– Не нравится мне это, – сказал он Джеймсу. – Но мне не хочется устраивать шум и привлекать к нам внимание. А вы что скажете, синьор?

– Что-то тут не так, – подтвердил Джеймс.

Не успел он договорить фразы, как на глаза ему попалась ее гондола. Она была уже в каких-то нескольких ярдах от водных ворот палаццо Нерони, когда маленькая лодка выплыла из тени.

Джеймс успел разглядеть двух гребцов.

Лодка стремительно приближалась к гондоле.

А затем гондолу так же стремительно атаковали, застав врасплох гондольеров.

Человек, сидевший на веслах маленькой лодки, быстро схватился за борт гондолы. Он широко расставил ноги, чтобы удержать лодку от качки, а его попутчик быстро запрыгнул на борт гондолы и направился к стоявшему на носу гондольеру. Быстро столкнув Уливу в воду, он тут же прошел на корму мимо каюты и сбросил в воду второго гондольера.