Раб своей возлюбленной - Ронда Грей Страница 13

По просьбе Кристины Сидней рассказывал, как выглядит их дом, и его описание в точности соответствовало самой последней мелочи. Фасад действительно был выполнен из серого камня, на окнах серебрились солнцезащитные жалюзи, а к входной двери вели ступени лестницы из белого мрамора с чугунными перилами.

Кристина вдруг испугалась.

— Сид! — повернулась она к мужу, но тот уже открыл дверцу и вышел под дождь.

— Посиди пока в машине, — крикнул он. — Я схожу за зонтиком.

Но Кристина распахнула дверцу и тоже выпрыгнула из «роллс-ройса».

— Нет, погоди… — Ее голос пресекся. Она стояла и рассматривала виллу, не обращая внимания на дождь.

Вот он, наш с Сиднеем дом, думала Кристина. Ей опять стало тревожно. Я хочу обратно в «Оазис», решила Кристина.

— Тина? Что ты делаешь? — прорвался сквозь ее мысли голос Сиднея.

Она обернулась. В этот момент Сидней подбежал к ней, обнял за талию и подтолкнул к двери.

— Войдем, иначе ты промокнешь до нитки!

Кристина покачала головой и попятилась. Ей не хотелось входить в этот дом. Она вдруг почувствовала, что ненавидит его.

— О-о господи! — тихо произнес Сидней, подхватывая Кристину на руки. Ей не осталось ничего иного, как обнять мужа за шею.

И внезапно все окружающее будто исчезло. Вилла, дождь — все потеряло значение. Ничего не существовало для Кристины, кроме сильного, горячего тела Сиднея.

Их глаза встретились, Сидней прижал Кристину крепче…

В это мгновение входная дверь особняка распахнулась настежь.

— Сэр! — донесся оттуда мужской голос. — Мы не ожидали… Не думали…

— Я и сам не думал, — сдержанно ответил Сидней, поднимаясь по ступеням с Кристиной на руках.

На пороге их встретил долговязый, не первой молодости человек с редеющими волосами. Кристина узнала в нем шофера, который отвозил ее с Сиднеем в «Оазис».

— Что здесь делает шофер лимузина? — шепотом спросила она Сиднея.

— Его зовут Симпсон, Тина. Он здесь живет.

— Живет? — непонимающе повторила Кристина.

— Добрый день, мадам, — наклонил голову шофер, когда Сидней пронес Кристину мимо него. — Рад приветствовать вас дома.

— Симпсон, наш шофер, — еще раз пояснил Сидней.

— Ты хочешь сказать, что тот огромный автомобиль, на котором мы ехали в «Оазис», принадлежит нам?

— Да. — Сидней улыбнулся Симпсону. — Когда этому парню не нужно выполнять функции шофера, он выступает в роли дворецкого.

— Дворецкого? — с еще более непонимающим видом переспросила Кристина, в последний раз бросив через плечо Сиднея взгляд на бесстрастное лицо Симпсона. — Сид, — шепнула она, — пожалуйста, опусти меня…

— Здравствуйте, мадам! — Из сумрачного, отделанного резным дубом фойе показалась пожилая женщина в темном платье.

— А это миссис Джефферсон, наша экономка, — представил ее Сидней.

Кристина изобразила улыбку. Как, еще и экономка?!

— Добрый день, миссис Джефферсон, — поздоровалась она, а затем прошептала еще настойчивее: — Сид, что подумают эти люди. Сейчас же опусти меня!

— И наконец, — произнес Сидней, начиная подниматься по лестнице, ведущей на третий этаж, — позволь представить тебе Сью.

Взгляд Кристины скользнул по накрахмаленному белому передничку, рыжим волосам и широко распахнутым голубым глазам.

— Здравствуйте, мадам! — боязливо прозвучал девичий голосок.

— Здравствуйте, Сью, — растерянно ответила Кристина.

Сью улыбнулась и сделала книксен. Книксен! Неужели кто-то еще делает подобные вещи? Кристина не знала что и думать.

— Дворецкий, экономка, горничная… — недоверчиво прошептала она, когда все еще на руках Сиднея оказалась на втором этаже. — И все они работают на нас?

Сидней нехотя кивнул.

— Вообще-то этот вопрос нужно задать тебе.

— Почему?

— Если не принимать во внимание миссис Джефферсон, то можно сказать, что вся обслуга понадобилась тебе. — Сидней плечом толкнул одну из дверей, вошел в комнату и локтем нажал на выключатель. Под потолком вспыхнула хрустальная люстра. — А вот и твоя спальня!

Если у Кристины еще и оставались вопросы, то они тотчас улетучились. Приоткрыв от удивления рот, Кристина осматривалась по сторонам. Вчера вечером по телевидению демонстрировали кинозарисовку о Версале и других блистательных французских дворцах. Сейчас Кристина пожалела, что не уделила передаче большего внимания. Тот, по чьей прихоти отделывалась спальня, явно заимствовал идеи у французов. Стены комнаты были обиты кремовым шелком, который гармонировал с оконными шторами и бархатным навесом над кроватью. Пол украшали толстые ковры, белоснежная мебель сверкала лаком и золотыми инкрустациями. На туалетном столике со стеклянным верхом громоздились разнообразные баночки и флаконы.

Спальня была пронизана чувственностью, но какой-то не настоящей, словно эта комната являлась частью театральной декорации.

Кристина ошеломленно взглянула на Сиднея.

— Не может быть, чтобы это была моя спальня!

В его глазах появилось непонятное выражение.

— Но тем не менее она твоя, уверяю. Скорее снимай мокрую одежду, а я позову Сью.

— Нет! То есть я хочу сказать… Мне нужно привыкнуть и… Сид, ты точно знаешь, что эта комната?..

Сидней саркастически усмехнулся.

— Твоя, твоя! Не моя же! У меня другие вкусы.

— Значит, у нас нет общей спальни? — с трудом выговорила Кристина. Она не могла не задать этот важный для нее вопрос.

По лицу Сиднея пробежала тень, и он отвернулся.

— Нет.

— Вот как?

Кристина растерянно смотрела вслед Сиднею, скрывшемуся в ванной. Итак, мистер Рейнольдз спит в другой комнате, предоставив жене пребывать в одиночестве в спальне, пышности которой могла бы позавидовать сама Мария-Антуанетта.

Нельзя сказать, чтобы Кристина была разочарована. На самом деле она не знала, что следовало бы предпринять, если бы спальня оказалась общей, просто последняя новость застала ее врасплох…

— Я открыл воду, чтобы набрать ванну.

Кристина подняла голову навстречу приближающемуся Сиднею. Он закатал рукава рубашки, и стали видны мускулистые, покрытые темными волосками руки.

— Тина? Я говорю…

— Да, я слышу. — Кристина смущенно кашлянула. — Спасибо.

— Снимай мокрое — и в ванну. Тебе нужно погреться в горячей воде.

— Сид… — Кристина легко прикоснулась к руке мужа. — Я знаю, что нам обоим нелегко, но… мне почему-то кажется, что моя память скоро вернется.