Счастливый дом - Рут Валентайн Страница 13

Горячий белый песок обжигал даже сквозь ткань шорт. Алисия поднялась и стряхнула с себя налипшие песчинки. Она уже три дня провела на вилле и за это время успела немного загореть.

Но и только. Больше ничего не изменилось. Спокойствия духа, за которым, собственно, она и летела в такую даль, так и не обрела. Да и о каком спокойствии духа можно мечтать, если она не в состоянии выбросить Нормана из головы? Если его образ преследует ее и во сне и наяву?

Лучше прервать отпуск и вернуться на работу, раздраженно думала Алисия. Потеряв ребенка, она долго не могла прийти в себя, но, когда наконец оправилась от травмы, работа и карьера стали для нее смыслом жизни. И теперь, возможно, деловая рутина помогла бы ей быстрее избавить сознание от прошлого.

Краем глаза она заметила, как Эдуардо вывел катер из маленькой естественной гавани на противоположной стороне небольшой укрытой бухточки. Послышалось глухое тарахтение мотора. Алисия приставила ладонь козырьком ко лбу, защищая глаза от слепящего солнечного света, отражающегося от прозрачной водной голубизны.

Интересно, куда он отправился? Просто порыбачить, как всегда? Или плывет на соседний, более крупный остров, чтобы купить продуктов на рынке?

Надо было бы и ей с ним поехать. Как-никак, это тоже занятие, которое помогло бы ей отвлечься от мыслей о Нормане, отрешиться от терзающей пронзительной боли, вновь всколыхнувшейся в душе от встречи с ним.

Наблюдая за скольжением маленького катера, она ощущала на плечах обжигающие поцелуи утреннего солнца, а потом услышала окрик Жозефы:

— Иди немедленно сюда, мисс Алиси, и надень шляпу. Я кому говорю?

Властные зычные интонации вывели ее из мрачной задумчивости. Алисия обернулась и, широко улыбаясь, махнула женщине рукой, давая понять, что повинуется приказанию.

На острове мало что изменилось с тех пор, как она приезжала сюда с Леоном и матерью спустя полтора года после их женитьбы. Жозефа по-прежнему считала своим долгом распоряжаться всем и вся. «Для их же собственного блага», — безапелляционно заявляла она. И Эдуардо, ее многострадальный, но преданный супруг все так же мгновенно кидался выполнять любую команду жены. Только вот волосы Эдуардо совсем поседели, а дородная Жозефа растолстела еще больше.

Алисия зашагала к дому через цветущие кусты красного жасмина и бугенвиллеи, которыми поросли низкие скалы.

— Хочешь в вареного омара превратиться? — отчитала ее Жозефа. — Пойдем в дом. Я приготовила тебе холодный лимонный напиток.

— Ты, как всегда, абсолютно права, — согласилась Алисия.

Лицо ее оставалось серьезным, но в глазах плясали смешинки. Если бы кто-то другой посмел говорить с ней, как с ребенком, ее острый язычок быстро поставил бы наглеца на место!

Приятно было сменить промозглый холод снежной английской зимы на тепло. Однако придется получше намазаться защитным кремом и найти широкополую шляпу, прежде чем вновь высовывать нос на улицу.

Но у Жозефы было другое на уме.

— До приезда гостя у тебя еще есть время, чтобы принарядиться и начать разбирать вещи твоей несчастной матери. Теперь ты здесь хозяйка, значит, и порядок наводить тебе. Ведь мистер Леон после так и не приехал сюда, чтобы заняться этим. Боялся тяжелых воспоминаний.

Жозефа уже шагала по газону с сочной изумрудной травой, за которым любовно ухаживал ее муж. Алисия, хмурясь, поравнялась с ней.

— Что-то я не уловила, Жозефа. Вроде бы я не жду никаких гостей. — Должно быть, экономка что-то напутала. Или она просто ослышалась.

Пожилая женщина повернулась, уперла руки в толстые бока и, глядя на нее с насмешливой укоризной, сказала:

— Как это не ждешь, мисс Алиси? Что это нашло на тебя? Неужто память отшибло? Мистер Норман звонил недавно с Мадейры. Эдуардо уже поехал за ним, а заодно и свежей рыбы привезет. — Она двинулась к низкому белоснежному строению в колониальном стиле. — Так что, как я уже сказала, пора привести себя в надлежащий вид и разобраться в комнате твоей несчастной матери. Негоже оставлять там все в беспорядке. А потом ты вряд ли найдешь время. Нужно ведь будет мистера Нормана развлекать.

Алисия похолодела от дурного предчувствия. Норман последовал за ней на остров и, судя по всему, внушил экономке и ее мужу, исполняющему обязанности сторожа, что его приглашали. С чего бы это?

В Мэлверне он радовался ее обществу не больше, чем она его. Оба излучали такую взаимную неприязнь, что воздух, казалось, потрескивал от напряжения.

И у нее нет возможности вскочить в автобус и укатить куда подальше. С острова так просто не уедешь. Значит, придется торчать с ним на маленьком пятачке суши, пока она не переоформит обратные билеты на более раннюю дату.

На ступеньках, ведущих на широкую тенистую галерею, опоясывающую дом, Алисия резко остановилась и, стиснув зубы, расправила плечи. Что, черт побери, с ней происходит? Привычка бежать и прятаться от неприятностей была присуща неуверенной в себе и заискивающей перед Норманом маленькой глупышке.

Теперь правила изменились. Она не отступит. Встретит смело любое испытание. В том числе и Нормана.

Самолет пошел на посадку. Норман, глядя в иллюминатор на бирюзово-синюю водную гладь, окружающую остров, почувствовал, как засосало под ложечкой.

Неприятные ощущения были вызваны отнюдь не креном самолета, делающего крутой вираж, или страхом перед быстро надвигающейся на них посадочной полосой. Его мутило в преддверии встречи с Алисией, с мучительным прошлым, от которого пришла пора избавиться раз и навсегда.

После того, что она сказала о ребенке, им владела только одна мысль: последовать за ней, объясниться, узнать, была ли в случившемся доля и его вины — хоть бы она заключалась лишь в том, что он счел Алисию более взрослой, чем та тогда была на самом деле. Ведь если бы он тогда заверил ее в своей полнейшей преданности, если бы признался, сколь дороги ему и она сама, и ребенок, возможно, Алисия не кинулась бы в панике делать аборт.

Но пробудившееся в нем чувство — непреодолимое стремление стать ей мужем и отцом ребенка, которого она вынашивала, — было настолько ново для него, что он едва ли мог осмыслить его. А как же можно убеждать в том, что для тебя самого является загадкой?..

Самолет медленно подкатил к зданию аэровокзала. Норман насупил темные брови, недовольный тем, что ищет себе оправдание. Это случалось с ним крайне редко.