Роман с огнем - Мира Лин Келли Страница 13

Нет, не вместе — порознь. Их брак распался уже давно, и вряд ли его можно было собрать обратно по кусочкам.

Не важно, раньше или позже — конец истории остался бы неизменным.

Вот только… Соберись он тогда с духом и заговори с Клэр — вместо того чтобы ждать годами, — он бы понял: между ними все было кончено. Еще тогда… Сейчас бы он лишь предавался воспоминаниям, и только.

Как же, размечтался! Как будто Клэр так легко забыть…

Черт возьми, он все еще ощущал привкус ее кожи на языке. Запах волос на своей одежде. Пламя ее страсти в своих руках, вокруг груди и бедер. Руки сжались в кулаки. Она была готова. Пылала, горела, была чертовски возбуждена…

Она хотела его — отчаянно!

Подумать только, за девять лет ни одного мужчины!

Значит, у нее был только он. Тогда почему его это так сильно волнует? Хоть Райан и не хотел себе в этом признаваться, но Клэр все еще принадлежала ему.

Разве ему все это надо? Разве о таком будущем он мечтал? Вечно с Клэр все идет не так, как надо!

Тем временем в ожидании такси Клэр вышагивала по извилистой дорожке, выложенной галькой во внутреннем дворике резиденции Райана.

Было прохладно. Клэр неожиданно поняла, что замерзла. Обняв себя за плечи, она села на деревянную скамейку. Сад, как и все в этом доме, был произведением искусства, умело сочетающим в себе контрасты и штрихи. Цвета, текстура, запахи. Время, движение и свет.

Ночной бриз шуршал молодыми побегами бамбука, около метра в высоту, тоненькими, с яркими зелеными стебельками. Напротив словно застыли во времени столбы моста, некогда возвышавшегося над китайской речушкой. Райские птицы с пестрым оперением резко выделялись на фоне густого зеленого покрова… Картину дополняли шелуха какао-бобов под деревьями и соленый морской воздух.

Какой ужас! Меньше всего на свете ей хотелось обременять Райана чувством вины и дополнительной ответственности. Он и так нес слишком многое на своих плечах! Но что случилось, то случилось…

Завтра ей придется вернуться. Встретиться лицом к лицу с Райаном, проигрывая в уме события прошедшего дня. Они чуть не забылись в порыве страсти, и из-за этого все пошло под откос.

Просигналили два раза. Такси?

Она поднялась со скамейки и направилась к воротам.

— Иду, иду!

Секунду спустя Клэр стояла огорошенная — как открываются эти ворота? Каждый раз, когда она приходила или уходила, машина подъезжала с торца, через автоматические ворота, так что ей не надо было об этом думать. Сейчас же перед ней возвышалась панель, которая некогда представляла собой потолок буддистского храма. Панель цвета сажи со сложной, замысловатой ковкой цветочного узора одновременно потрясала своим великолепием и сбивала с толку.

Клэр потянула за ручку. Не поддается. Попыталась отыскать защелку. Тщетно. Неужели придется звать на помощь Райана? От этой мысли кровь прихлынула к лицу.

Нет! Должен быть какой-то другой выход.

— Подождите еще минутку! — прокричала она водителю, поднимаясь на цыпочки, чтобы нащупать кнопку или щеколду.

Ничего…

— Вот так! — пробормотал кто-то прямо ей на ухо.

При виде Райана Клэр подпрыгнула. Он подошел сбоку, потянулся и нажал невидимую кнопку, одновременно дергая за ручку. Ворота распахнулись так внезапно, что ей пришлось отпрянуть назад, чуть ли не в объятия Райана. Но он уже обходил ее со стороны, и на какой-то момент их взгляды встретились.

— Мы не закончили.

Райан подскочил к такси, просунул в окно несколько банкнот и извинился перед водителем за причиненные неудобства. Затем вернулся назад.

Его темный силуэт возвышался среди теней. По чертам лица было трудно что-то понять, но Райан был напряжен, и в этом не было сомнения. Это пугало Клэр. Он закрыл за собой ворота.

— Я привез тебя сюда, и я могу отвезти тебя обратно. Чуть позже.

Сжимая губы, она кивнула в знак согласия. Наверное, им нужно поговорить — после всего, что произошло или чуть не произошло. Все встанет на свои места, лишь бы условиться — инцидент исчерпан. Сейчас, как никогда, важно работать вместе. Надо поскорее покончить с делом.

Покончить со всем…

— Прости, — начала она и замолчала.

Клэр пыталась понять: откуда же взялись эти угрызения совести? На нее накатывала волна сожаления, но за что? Что такого ужасного она сделала? Обидела Райана?

Ответа Клэр не знала.

Повисло тягостное молчание, но резкий голос Райана словно разрезал напряженное пространство:

— Клэр, ты все еще расстроена?

— Что? — Она вздрогнула и засомневалась: «Неужели он понял, в чем было дело? Если он знал…»

— Твоя душа. Твое сердце. Я смотрю на тебя и как будто вижу ту, на которой женился однажды. Но ты не она. Я тебя не знаю, ты другая: сильная, живая, целостная. Но ты не она, поэтому я спросил. Ты все еще расстроена?

— Нет… — Она получила то, что хотела… почти. — Не так, как раньше.

— Тот тип из Рима, — продолжал Райан, — пробудил ли он в тебе… какие-нибудь чувства?

Клэр прикрыла глаза, вспоминая.

— Нет, — сглотнула она комок в горле. — А как бы мне хотелось…

— Потому что он показался тебе привлекательным?

— Потому что мне хотелось быть такой, как все. Хотелось нормальной жизни. Мне нужен был шанс… — Горло сдавило от чувств, которые перемешались с надеждами и мечтами.

— А со мной? — спросил Райан, подходя ближе. — Ты чувствуешь что-нибудь со мной?

На этот раз в нем говорило не нахальное высокомерие. В нем говорил мужчина, которому она доверяла больше всех. И этот мужчина требовал правды.

— Я не хочу ничего чувствовать.

Ей не хотелось винить Райана в очередной своей проблеме, не хотелось обременять его.

— Да, но я тебя спрашивал о другом, — скривился он.

— Да, — ответила Клэр, поднимая голову.

Их взгляды встретились.

— Знаю, тебе хочется целостности, и тебе кажется, будто отношения — единственное недостающее звено, но, Клэр, пойми одну вещь. — Теплая волна его дыхания накрыла ее, и она задрожала. — Я здесь не для того, чтобы излечить тебя. Не для того, чтобы наблюдать, как ты устремляешься в объятия другого мужчины. Я не лишен корысти, и я не герой. Я здесь, потому что хочу тебя так сильно! Мысль о другом мужчине для меня убийственна. Но ты тоже должна хотеть меня.

Она выдохнула с облегчением. Райан был не прав: он герой, и он бескорыстный.

Она ни капли не сомневалась и не колебалась, только вся дрожала:

— Я хочу тебя.