Клятва у озера - Никки Логан Страница 13

— Помочь тебе с ужином? — вежливо спросила она.

— Конечно. Можешь нарезать хлеб и густо намазать его маслом?

— Твои артерии вряд ли поблагодарят меня за это, — заметила Бел, улыбаясь.

— Мои артерии в идеальном состоянии.

Тело, которое она видела перед собой, подтверждало его слова. Бел поспешила отвести взгляд и сосредоточиться на чем-то другом, но, увидев отражение Флинна в окне, почувствовала, как ей не хватает воздуха, а сердце начинает биться часто-часто.

Она пыталась восстановить дыхание, пока нарезала хлеб и промазывала ломти вкуснейшим домашним маслом.

— Так о чем ты хотел поговорить? — поинтересовалась Бел, когда молчание стало невыносимым. Не услышав ответа, она продолжила сама: — Ты же сказал, что нам надо поговорить.

Флинн повернулся спиной к плите, скрестив руки на груди:

— Я хотел бы обсудить еще несколько условий, раз ты собираешься остаться здесь.

— Судя по всему, у меня нет выхода. Но адвокаты могут решить все в рекордные сроки, — напомнила она. — И мне придется уехать через пару недель.

— На моем веку суды никогда не действовали быстро.

— Похоже, ты часто сталкивался с законом. — Бел хотела пошутить, но, судя по мрачному виду Флинна, он воспринял ее замечание серьезно.

Очень интересно.

— Сейчас на нас работают две команды адвокатов, которые изучают прецеденты взаимодействия юридических систем двух стран в области семейного права, — сказал он. — Быстро они не справятся.

Да, скорее всего, Флинн прав. Но прошло уже три недели из тех двенадцати, за которые Бел надеялась решить проблему.

— О чем ты задумался?

— Мне кажется, бабуля нас раскусила. Она слишком наблюдательна. Она странно посмотрела на меня, когда я подошел к дому… Нам придется более правдоподобно изображать пару.

— И как ты себе это представляешь?

— Начнем планировать свадьбу. Отменить все можно в последний момент.

Внезапно одурманивающий запах соуса показался Бел тошнотворным. Она считала, что Флинн отказался от идеи свадьбы, так как не упоминал об этом в течение последних недель. Впрочем, ее подпись на свидетельстве о браке была одним из основных условий договора. Это — единственное, что делало их равными в глазах закона. Даже адвокаты сочли брак самым разумным выходом. И им придется пройти через процедуру.

Хотя они оба этого не хотят.

— Что конкретно ты предлагаешь? — спросила Бел.

— Брэдли никогда не поверят нам, Бел, если мы не будем прикасаться друг к другу. Но я дал тебе слово. Поэтому и решил переговорить с тобой и внести поправки в договор.

«Если ты подойдешь ко мне слишком близко, я переломаю тебе все кости», — припомнила она. Ей стало не по себе от того, как тело отреагировало на его предложение.

— Ты хочешь начать… — О боже! Как бы выразиться покорректнее? — Прикосновения?

— Не только.

Кровь прилила к голове Бел. Она была уверена, что честно выполняет все его условия, и даже больше. Белинда Рочестер привыкла выполнять свои обязанности идеально.

— Правда? И где я недостаточно старалась?

— Ты не относишься к ситуации серьезно. — Флинн скупо улыбнулся и придвинул ей небольшую белую тарелку, полную горячей картошки. Затем он поставил на стол закуски и миску с неаполитанским соусом.

Бел даже не взглянула на еду.

— Поверь, я не развлекаюсь. Я делаю все возможное, чтобы соблюсти условия смехотворного плана, предложенного тобой. — Она сжала кулаки. — Я ненавижу себя за то, что вру твоей семье.

Флинн с наслаждением поглощал ужин, словно они обсуждали погоду, а не предстоящую свадьбу, которая закончится молниеносным разводом и разбитым сердцем того, кто проиграет суд.

— У нас один выход — изобразить безумную страсть, — решительно проговорил он. — Тогда сообщение о предстоящей свадьбе не будет выглядеть подозрительно.

— Ты сам вызываешь подозрения, постоянно пропадая где-то и предоставляя своей семье разбираться со странной девушкой.

— Я не оставляю тебя.

— Неправда. И все это уже заметили. Единственное, что меня удивляет, — почему-то об этом не говорят. Пока.

— Они не будут вмешиваться в мои дела.

— Это твоя семья, Флинн. Все семьи так поступают.

— Не со мной.

Бел замерла. Он снова вспомнил прошлое?

— Что делает тебя особенным?

Флинн помолчал, потом ответил, пожав плечами:

— Семья уважает мое личное пространство.

— Чушь. Что все-таки происходит? Или мне поговорить с бабушкой?

Он бросил на Бел мрачный взгляд, макая хлеб в остатки соуса:

— Думаю, ты все равно узнаешь.

— О чем?

Он откинулся на спинку стула, вытер салфеткой рот.

— У меня была очень бурная молодость.

Она подцепила вилкой картофелину, ожидая продолжения.

— Ты не особо удивлена, — заметил он обиженно.

— Самый скрытный и мрачный из всех знакомых мне мужчин имеет темное прошлое. Какая неожиданность! — Бел соскребла часть масла со своего ломтя хлеба. — Наркотики?

— Почему ты подумала о них?

— Ты похож на человека, способного прибегнуть к подобному бегству от действительности.

— На самом деле наркотики — единственное, в чем я не был замечен.

— Когда ты сказал «бурная», я подумала об исключении из школы за бритую голову или что-то в этом роде. Я близка к истине?

— Я ходил с бритой головой по правилам… заведения, в котором находился.

Бел заморгала:

— Ты был в тюрьме?

— В центре содержания несовершеннолетних. В течение трех месяцев. Тогда мне было четырнадцать лет.

— А что ты натворил? — Бел отодвинула тарелку.

— Я плохо учился в школе, не любил читать, не учил уроки. Я связался с плохой компанией, очень хотел стать вожаком и переусердствовал. Мы напились и устроили гонки на украденной машине.

Бел ойкнула:

— А Дрю знал?

Флинн снова помрачнел:

— Дрю и привез меня в полицейский участок. Я так понимаю, мои подвиги плохо сказывались на его репутации.

— Он сдал тебя полицейским? — Она никак не ожидала подобного поведения от Дрю. От того Дрю, которого знала.

— Он считал, что это закалит мой характер, — бросил Флинн.

Ничего себе!

— Вам, должно быть, нелегко было уживаться вместе.

— Три месяца, проведенные за решеткой, я только об этом и думал.