Клиника обмана [= Любовь в режиме ожидания ] - Мария Воронова Страница 13

Покончив с кофе, Олег Владимирович вышел в коридор. Лада залюбовалась его фигурой, крепкой и ладной. Широкие плечи, стройные, хоть и не слишком длинные ноги с чуть уловимой кривизной… Валентин не требовал соблюдения дресс-кода, и Олег почти в любую погоду носил линялые джинсы и кожаную куртку. Зимой поддевал под нее свитер толстой вязки, в остальное время – футболки с картинками.

– Анна Валентиновна! – гаркнул он, застегивая молнию на куртке.

– Да? – Веселая вихрастая рожица выглянула из комнаты.

Аня заплетала длинные русые волосы в косу, но когда делала уроки, энергично скребла пальцами по темени, стимулируя умственную работу, и легкие вьющиеся пряди, выбившиеся из прически, облачком веяли вокруг головы.

– Когда за вами заехать?

– Ой, не знаю, Олег Владимирович, как вам удобно… Вы делайте свои дела и возвращайтесь. В крайнем случае я сама поеду на тренировку.

– Да, я ее отвезу, а вы заберете, – вмешалась Лада.

Олег посмотрел на часы:

– Тренировка в шесть? Я должен успеть.

– Олег Владимирович, а мы Катю потом завезем домой?

Он пожал плечами:

– Анна Валентиновна, это лишний крюк минут на сорок. Поймите, мне жаль вашего времени, не своего. Может быть, лучше посадим ее в такси?

– Ну пожалуйста. – Аня вышла в коридор. – Ей же будет обидно!

– Да куда я от вас денусь, – вздохнул Олег. – Все, побежал. Спасибо за обед, Лада Николаевна, сто лет не ел так вкусно. На днях забегу, починю вам дверцу, чтоб так жутко не скрипела.

Убрав со стола, Лада устроилась под вытяжкой с сигаретой. Этот несчастный Олег даже не спросил, нужна ли ей его забота. Может, у Лады и без него есть кому чинить духовки! Неужели у нее настолько заброшенный вид, что никому в голову не приходит заподозрить у нее наличие мужчины?

Она познакомилась с Валей Сумароковым на третьем курсе института в студенческом научном обществе и моментально влюбилась в высокого мужественного красавца. Разумеется, она полюбила его не за то, что он был очень похож на Жана Рено, а за светлый ум, неиссякаемое трудолюбие и оптимизм. Валентин тоже обратил на нее внимание: Лада, несмотря на полноту, всегда была аппетитной и милой девушкой. Они быстро сдружились, вместе писали статьи и устраивали буйные студенческие вечеринки, когда Ладина мама уезжала на дачу. Валентин всем и каждому говорил, что Лада – не женщина, а Эльдорадо, делал ей множество комплиментов, касающихся как ее внешности, так и недюжинного ума, но ни разу не попытался лечь с ней в постель. А она принимала дружбу за влюбленность, старательно наряжалась каждый день в институт и вообще жила, чтобы ему нравиться. Он говорил, что терпеть не может пластмассовых украшений на девушках, – Лада без колебаний выкидывала все свои побрякушки, хоть среди них было много симпатичных и дефицитных вещичек. Валентин ценил ее научные качества – Лада с утроенной энергией занималась в СНО, стараясь, чтобы у них не переводились общие темы для работы. Строго говоря, Валя был ее музой – только ради того, чтобы обратить на себя его внимание, Лада работала по десять часов в сутки, торчала в библиотеках и на дежурствах, так что к шестому курсу ей уже доверяли сложные интубационные наркозы и даже эпидуральные анестезии, в которых она по сей день оставалась одним из лучших мастеров. Он любил латиноамериканскую литературу и рок – Лада заставляла себя читать Гарсиа Маркеса и слушала его любимых рокеров, делая вид, что понимает глубокий смысл песен Кинчева и Цоя.

Рано или поздно он осознает, что лучше ее никого нет. Не найдется в мире другой женщины, которая так бы ему подходила!

Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, и Лада увлеченно готовила сложные блюда, выверяя ингредиенты и совершая кулинарные манипуляции так тщательно, словно каждый суп был приворотным зельем.

Валя обедал, благодарил, и на кухонном столе раскладывались учебники, и головы склонялись не в поцелуе, а над страницей с формулами…

А потом он женился.

Лада чуть с ума не сошла, глядя на тощенькую малютку, занявшую ее место! Если бы хоть счастливая невеста была красавицей или такой же умницей, как Лада… Но Соня была тем, кем была, – средненькой медсестрой без тайных достоинств.

Белобрысая, с мелкими чертами лица, сухонькими ручками и ножками, она вызывала у Лады почти физическое отвращение и недоумение – как можно было предпочесть ей такое убожество? Соня работала постольку-поскольку, к знаниям не стремилась, о высшем образовании не задумывалась, а о Гарсиа Маркесе, кажется, даже не слыхивала. Хозяйкой, как вскоре выяснила Лада, приглашенная в гости к молодой семье на правах старого друга, Соня тоже оказалась никудышной. Порядок в доме царил далеко не идеальный, а обед так и вовсе показался ей отвратительным.

Почему? Он видел, что нравится мне, а выбрал это! Ни кожи, ни рожи, ни ума! Ладно, если бы хоть женился по расчету! Валентин приехал из Пятигорска и, конечно, заинтересован был в жилье. Но у Лады была хорошая квартира, а у этой – комнатуха в страшной коммуналке без ванной, где куски штукатурки сыпались с потолка пятиметровой высоты.

Когда родилась Анечка, Лада поняла, что ее любимый женился даже не по залету, и это только добавило ей горечи. Она чувствовала себя покинутой и никчемной и то ненавидела Валентина за то, что он предал ее любовь таким унизительным образом, то надеялась, что он вот-вот прозреет и поймет, какую совершил дикую глупость, то жалела себя и его.

Она по-прежнему дружила с ним и работала как проклятая, не забывая при этом модно и нарядно одеваться и готовить вкусные обеды. Ходила на разные концерты, в театры – словом, жила полной и интересной жизнью. Но все это не по зову сердца, а лишь для того, чтобы Сумароков, сравнивая ее с Соней, понимал, насколько лучшей женой стала бы ему Лада. А за это она без колебаний отдала бы весь свой со вкусом подобранный гардероб, все научные статьи, красный диплом и место в аспирантуре.

«Это я должна была сидеть в халате и, вынув грудь в сетке синих вен, кормить Валиного ребенка! – хотелось ей закричать Соне прямо в лицо. – Ты украла мою жизнь!»

И настал день, когда Лада прошипела: «Чтоб ты сдохла!» – в дверь, только что закрытую за ней Соней. С тех пор она стала повторять эти волшебные слова словно заклинание. Человек, отнявший ее счастье, не имел права на существование.

– Если бы не эта моль, Валя бы на мне женился! – шептала она по ночам. – Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы Сонька подохла!

В злобе она даже никогда не говорила «умерла», будто Соня была не человеком, а вредным животным.

Но внешне женщины как будто очень любили друг друга. Лада переквалифицировалась из подруги Валентина в друга семьи, преданно заботилась о Соне, когда та лежала с тяжелым токсикозом, покупала приданое ребенку. И совершенно естественно вышло, что именно она стала крестной матерью Анечки.

Время шло, и вскоре Лада с удивлением обнаружила, что общается с Соней больше, чем с Валентином. Тот работал, появляясь дома только ночью. И кто помогал молодой матери ухаживать за ребенком? Кто катал коляску в парке, пока Соня занималась хозяйством? Кто развешивал пеленки, потому что низкорослая Соня не доставала до веревок, и варил супы, слушая между делом простецкие, чтобы не сказать глупые, рассуждения Сони о жизни?