Новая жизнь Милы - Елена Чалова Страница 13

Мила медленно подошла и села за стол. Искушение уйти было велико. Но Вера проявила такую настойчивость, что Милочка не смогла отказаться. Она села на низкий стульчик и осторожно положила ладонь на шар. Он оказался прохладным и удивительно приятным на ощупь. Рука скользила по гладкому боку. Потом Мила вздохнула и неуверенно спросила:

– Что бы вы хотели узнать?

– Я хочу знать, что мне делать, – быстро ответила Вера. – Последнее время все валится из рук, бизнес идет, но деньги не радуют и вообще…

Мила гладила и гладила шар, глядя в его молочно-белую глубину. Смотреть на подругу казалось почему-то неловко.

– Вы очень много работаете, – начала она, когда молчание явно слишком затянулось. – И возможно, делаете это специально, чтобы избежать разговора с самой собой… Постоянная гонка избавляет от неуверенности, не дает остановиться и подумать: куда и зачем я бегу? Скажите, вы занимаетесь собой? Посещаете салоны?

– Да, – прозвучало с другой стороны стола, но Мила по-прежнему не смотрела на подругу.

– А зачем вы это делаете? В следующий раз, когда придете к массажисту, спросите свое внутреннее «я» – я делаю это ради себя, любимой? Или из-за страха? Страх постареть естественен, и нет в нем ничего зазорного, но, может, не стоит так бояться будущего, и даже если этот молодой человек рядом не навсегда – это не так ужасно…

– Хватит!

Мила осеклась и подняла глаза. На щеках Веры горели красные пятна, и выражение глаз, с которым она смотрела на подругу, Милочка понять не смогла. Но уже через минуту Вера взяла себя в руки и уверенно сказала:

– Ты прекрасно справишься. Сейчас пойдем в магазин, покажу, где какой товар и как вести учет. Потом заберешь тетрадь и пойдешь домой читать. Завтра приходи к девяти.

В премудрости торговли Мила вникла быстро, Вера выдала ей растрепанную тетрадку с трогательным котенком на обложке и отправила домой.

Пока Мила ехала в метро и шла домой, в голове ее странным образом угнездилась звенящая пустота. И лишь оказавшись в хорошо знакомой обстановке собственной квартиры, она несколько пришла в себя. Есть не хотелось. Мила налила большую кружку чаю, прихватила сушки и устроилась на диване, положив тетрадь на стол. Она залпом проглотила чуть ли не полкружки чаю и лишь потом с опаской открыла тетрадь таинственной Розы. Впрочем, ничего страшного там не оказалось. Почерк читался легко, словно писала прилежная ученица. Мила даже углядела пару ошибок и не без злорадства подумала, что в правописании Роза была несильна. Фамилии в тетрадке не оказалось ни одной. Имя или имя-отчество. Потом приблизительный возраст и сведения, которые гадалка узнавала из разговора с клиенткой. Есть ли семья, чем болеет, кем работает, подруг нет, отдыхать любит там-то, в церковь ходит или, наоборот, увлекается восточной мистикой.

Всего Мила насчитала тридцать восемь человек, которых можно было назвать постоянными клиентами. На них набралось довольно много информации, и записи велись, видимо, давно. В двух случаях место, отведенное для записей, закончилось, и кто-то заботливой рукой подклеил пару листов. Еще шестьдесят пять человек можно было счесть разовыми клиентами – имелись только имя и минимум информации: «работает, есть ребенок» или «не замужем, карьеристка». Милочка решила, что нужно сосредоточиться на постоянных клиентах, и добросовестно прочитала все записи, пытаясь представить себе, что именно советовала людям неведомая Роза. В конце концов у нее отчаянно разболелась голова, и она даже рассердилась на свою предшественницу: вот ведь бестолковая, неужели нельзя было написать, как в медицинской карте – что рекомендовано первый раз, какие коррективы внесены в лечение после повторного посещения.

На следующее утро Мила встала по будильнику, быстро собралась и, причесываясь у зеркала, вдруг замерла. Она задумчиво рассматривала свое отражение. Итак, светлые волосы средней длины, лицо с весьма заурядными чертами. Самая обычная женщина средних лет. Абсолютно ничего загадочного. Может, надо накраситься? В голове Милочки прочно сидел стереотип гадалки-цыганки: смуглая, яркая, с черными глазами. Наверное, Роза тоже была южных кровей. А она? Разве она похожа на гадалку? Мила расстроилась. Потом пожала плечами, поменяла голубую кофточку на черную, сунула в сумку черный платок и косметичку. Надо будет посоветоваться с Верой. Может, она поможет накраситься – сама Мила была в этом деле далеко не мастерица.

Вот и стройрынок. Мила поежилась от неуверенности и волнения. Уже в лифте ее вдруг осенило: она даже не спросила, сколько Вера будет ей платить. Вот это да! Обругав себя балдой, Мила поспешила к маячившим в конце коридора пурпурным занавесям. Откинула портьеру, даже не услышав от волнения колокольчиков… и остановилась. Вера была не одна. У прилавка стояла полная дама, лет пятидесяти. Она оглянулась и уставилась на Милу с недоумением.

– А это Милочка, та, про которую я вам только что рассказывала! – Вера со счастливой улыбкой выглядывала из-за спины дамы и многозначительно таращила на Милу глаза.

У Милы неприятно сжался желудок, но она сумела сохранить невозмутимый вид и приветливо улыбнулась:

– Здравствуйте.

– Вы… новый консультант? – недоверчиво спросила дама.

Мила, сохраняя на лице приветливую улыбку и не обращая внимания на жестикуляцию Веры, внимательно разглядывала женщину. Кто это, интересно? Полная, лет шестьдесят, кольцо на руке – замужем. Зоя Семеновна? Тогда она завуч младших классов. Перед глазами встали строчки из тетрадки Розы: «Жадная до невозможности, боится, что коллеги подсиживают. Любит сына и не хочет, чтобы он женился…» Или Марта Генриховна? Вдова профессора, нет, это вряд ли. Кто там еще подходит по возрасту и описанию? София как ее там? Преуспевающая бизнесвумен – не то, явно не то. Все же тетка ужасно похожа на завуча: тонкие губы, маленькие глазки, цепкий взгляд. Опять же костюмчик такой, для училки. Рискнем, пожалуй.

– Да, я буду заменять Розу, – уверенно сказала Мила. – Если позволите, Зоя Семеновна, я попросила бы вас подождать пару минут. Мне нужно немного прийти в себя после дороги. – И она нырнула за портьеру, не дожидаясь ответа.

Завуч, которая прибыла без предварительного звонка и потому никак не могла сообразить, каким образом эта мышь бледная ее опознала, молча таращилась на пурпурную ткань. На лице Веры промелькнуло удивление, смешанное с долей уважения, но она тут же сделала вид, что так и надо, прошла к двери, повесила табличку «Закрыто» и полушепотом сказала клиентке:

– Не сомневайтесь, Зоя Семеновна, Милочка очень талантлива.

А Мила, швырнув сумку в угол, открыла тетрадь и, проклиная таинственный полумрак и темные портьеры, торопливо разбирала строчки, выведенные ровным почерком. Так, сын, это помню, конфликт с завучем иностранного языка, головные боли. Черт, когда она читала эти же строки вчера, то удивлялась скрупулезности Розы и ее вниманию к деталям, а сейчас Милу охватил ужас – она знает ничтожно мало, вдруг ляпнет какую-нибудь глупость. Тетка, как назло, вреднющая – дальше некуда. Портьера дрогнула, и заглянула Вера. Вытаращив глаза, чтобы гадалка поняла, что непозволительно долго возится, она медовым голоском пропела: