Царская невеста. Любовь первого Романова - Сергей Степанов Страница 13

Книгу Царская невеста. Любовь первого Романова - Сергей Степанов читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Царская невеста. Любовь первого Романова - Сергей Степанов читать онлайн бесплатно

Царская невеста. Любовь первого Романова - Сергей Степанов - читать книгу онлайн бесплатно, автор Сергей Степанов

В пылу сражения князь Пожарский увидел капитана Маржерета во главе роты мушкетеров, возвращавшейся с подожженной ими Никитской улицы. Даже поляки с ужасом глядели на мушкетеров, с головы до пят забрызганных кровью, как мясники на бойне. Наемники поставили на сошки свои тяжелые мушкеты, открыли огонь по русским. Потом закипела рукопашная. Пожарский столкнулся с Маржеретом, отразил саблей его шпагу. Но искусный фехтовальщик знал, что прочные рыцарские латы уязвимы для тонкой шпаги. Он сделал ловкий выпад и вонзил лезвие под край шлема. В глазах князя вспыхнул огонь, более яркий, чем зарево пожара. Воевода рухнул замертво. Счастье, что один из подмастерьев Хамовнической слободы, бившийся рядом с князем, бросился на выручку. Он был вооружен оглоблей, против которой оказалась бессильной шпага одного из лучших фехтовальщиков Франции. Оглобля переломила тонкий клинок как тростинку, и опытный наемник предпочел отступить от простолюдина, не признающего дуэльный кодекс. Тяжело раненного Пожарского унесли с поля боя.

Князь дотронулся до рубца на лбу, оставшегося от глубокой проникающей раны. Монахи Троицкого монастыря излечили рану молитвами и травяными отварами. Но от ранения в голову развился черный недуг. Князь бился в припадках, после которых его целыми неделями мучила слабость и тоска. Когда к нему в село Мугреево явились нижегородцы с просьбой возглавить второе ополчение, Пожарский только вздохнул. Непосильная ноша для «непогребенного мертвеца», как называли на Руси страдавших от черного недуга. Но посланцы были настойчивы и после долгих молений буквально приневолили князя. Один из послов сел писать грамоту, что князь избран начальником ополчения «за разум, и за дородство, и за храбрость». Пожарский невесело усмехнулся: «Какое дородство? Глянь на меня! Еле-еле душа в теле!» – «Тогда напишу – за правду». – «Так лучше. За правду готов отдать жизнь!».

К счастью, тяжелая рана в голову не отбила память. Года не прошло, как англицкий посол Джон Мерик усердно рекомендовал Совету всей Земли воспользоваться услугами капитана мушкетеров. Пожарский ответил резким отказом: «Когда польские и литовские люди, оплоша московских бояр, Москву разорили, выжгли и людей секли, то Маржерет кровь христианскую проливал пуще польских людей и, награбившись государевой казны, пошел из Москвы в Польшу с изменником Михайлою Салтыковым».

Обошлись без мушкетеров. Изгнали ляхов, а потом сели соборно выбирать царя. Многие тайно приходили к князю Пожарскому, намекали кто обиняками, кто явно, что не надобно звать на престол ни иноземных королевичей, ни воренка, ни слабых разумом отроков великой боярской породы. Уж коли начальник ополчения освободил стольный град, то пусть довершит великое дело и примет царский посох. Не такой уж он худородный! Пожарские происходят от удельных князей Стародубских, а когда Дмитрий Михайлович вступит на престол, ему напишут родословную напрямую от самого Августа, кесаря Римского. Пожарский отмахивался от заманчивых посулов. Тоска глодала его сердце, не хотелось ни царства, ни славы. Все чаще и чаще он повторял слова Святого Писания: «Суета суетствий, всяческая суета, – глагола мудрец, видех бываемое под солнцем, – и се суета».

Всяческая суета! Бояре местничают, а того не ведают, что их ссоры суть суета сует. Когда же исчезнет сие враждотворное, братоненавистное и любовь отгоняющее местничество? Сжечь бы в печи все разрядные и случные книги, все челобитные о случаях и местах. Сжечь, дабы проклятое местничество не могло вспоминаться вовеки!

Марья не знала, о чем думал князь Пожарский, опустивший седую голову. Она всем сердцем сочувствовала прославленному воеводе и была готова расцарапать своими острыми ногтями наглую рожу Бориски Салтыкова. Она помнила, каким перепуганным выглядел Бориска на Каменном мосту, когда Пожарский спас их от казацких пик и сабель. Сейчас Борис глядел петухом, преисполненным важности и спеси. Челядь на крыльце подобострастно хохотала, тыча перстами в опозоренного воеводу. Марья взглянула на дядю. Федор Желябужский хмуро наблюдал за унижением князя. Дядя медленно вылез из возка, косолапя по-медвежьи направился к высоко крыльцу. Тяжело поднявшись по ступеням, он шепнул что-то на ухо молодому боярину. Салтыков нехотя сошел вниз и громко, чтобы слышала челядь, сказал Пожарскому:

– Недосуг мне слушать твое покаяние. Должен я быть у великого государева дела: судить вора, воруху и воренка. А ты, князек, постой у меня на дворе, повинись и поплачься. Эй, коня!

Конюхи подвели ему жеребца. Салтыков вскочил в седло и выехал со двора, сопровождаемый многочисленной челядью. Федор Желябужский, проходя мимо князя, поклонился ему глубоким поясным поклоном, сочувственно вздохнул, но ничего не сказал. Дмитрий Пожарский только ниже опустил голову.

Когда возок Желябужского неторопливо двинулся вслед за боярской свитой, Марья спросила дядю:

– Неужто Борька честнее князя Дмитрия Михайловича?

Дядя, поразмыслив, как делал это даже перед самым простым ответом, объяснил:

– Род честнее.

Спроси Марья бабушку, мастерицу рассказывать, она поведала бы одну из бесчисленных историй о местнических спорах и даже позабавила бы внучку, представив в лицах, как иной боярин, коему государь велел на пиру сидеть ниже другого, бьет челом, что ему сидеть ниже невместно, ибо родичи и предки его никогда ниже не сиживали. Бывало, царь велит посадить его насильно, а обиженный кричит: «Хотя де царь ему велит голову отсечь, а ему под тем не сидеть!» – и спустится под стол. Царь укажет вывести его вон, но боярин только пуще упирается и отказывается вылезти из-под стола. Государь велит не пускать строптивца пред свои светлые очи, однако и опала не помогает сломить боярского упорства. Об этом бы и о многом другом непременно бы рассказала бабушка Федора, но дядя Федор ограничился словами:

– За места наши предки головы на плахи клали. Уважаю князя Дмитрия, но боярский приговор справедлив. Пожарские не в версту Салтыковым.

Показались Боровицкие ворота. В длинном каменном проходе гулко зазвучало цоканье копыт, и через мгновение они уже были в Кремле. Марья, выглядывавшая из-за широкой спины, узнавала и не узнавала места, которые исходила и избегала за месяцы осады. Многое уже успели починить. Над Золотой Царицыной палатой и над Постельным крыльцом были устроены медные кровли, деланные котельными мастерами. За Золотой палатой в новосрубленных Больших государевых хоромах обитал великий князь, царь и государь Михаил Федорович всея Руси. Сейчас Марье и представить было невозможно, что когда-то она бегала, держась с ним за руки, и защищала его от драчливых двоюродных братьев.

За сотню шагов до государевых хором Борис Салтыков спешился. Порядки в Кремле были не те, что при поляках. Ныне даже боярину не дозволялось въезжать на царский двор верхом. Знатному человеку за такое бесчинство грозила темница до государева указа, а если бы какой-нибудь холоп без боярского ведома осмелился провести лошадей мимо Постельного крыльца, ему бы учинили беспощадное наказание кнутом.

Кинув поводья своему конюху, Салтыков приказал Желябужскому:

– Поезжай в Разбойный и жди, когда пришлют за ворухой.

На косогоре, где южная стена смыкалась с восточной, над Москвой-рекой возвышалась круглая Беклемишевская башня. В ней располагался Разбойный приказ, коему были ведомы всего Московского государства разбойные и татинные и приводные дела. В башне был устроен застенок, где допрашивали и ставили с очей на очи всякого чина людей, изыманных на разбое, в смертном убийстве, поджоге и иных воровских статьях. Полсотни заплечных дел мастеров, меняя друг друга, ломали на дыбе, жгли огнем и мучили разными пытками злочинцев, дабы те повинились и выдали своих товарищей по разбою. Работа кипела день и ночь напролет, пытали и мучили и по праздники, потому что лихие люди чинили убийства, не разбирая дней.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.