Таинственный джентльмен - Маргарет Макфи Страница 13

Сердце Фиби сжалось, она сглотнула. Напряжение достигло крайней точки. Фиби не отрываясь смотрела в его глаза, словно переключение внимания было расценено своего рода признанием вины. Она вспомнила отца, побои на его лице. Одной мысли оказалось достаточно, чтобы к ней вернулось самообладание. Фиби понимала, что на карту была поставлена жизнь старика.

— Я хотела вернуть книгу. — С ее волос по плечам крупными каплями стекала вода, спускаясь вниз по рукам, но Хантер не обращал на это внимания, продолжая пристально смотреть ей в глаза.

— Матери понравилась «Эвелина»?

— Я думаю, да, — спокойно ответила Фиби.

Он ничего не сказал, лишь желваки на его скулах заходили сильнее.

Фиби вздрогнула, сама не зная отчего, то ли от сквозняка, то ли от его взгляда.

— А теперь, если вы позволите, сэр.

Хантер скользил взглядом по обнаженным плечам девушки, по платью, в которое она вцепилась, чтобы прикрыть грудь, и остановил внимание на босых ногах, вокруг которых образовалась уже целая лужа воды. Фиби покраснела одновременно от смущения и негодования, но в первую очередь от мысли, что могла понравиться такому человеку.

— В самом деле, мистер Хантер. Что вы себе позволяете?

Они еще раз встретились взглядами. Не отводя глаз, он шагнул в сторону, уступив ей дорогу в комнату.

Фиби прошла боком, спиной к двери, так чтобы он не смог увидеть ее наготу в полной мере. Ее рука нашарила сзади дверную ручку.

Дверь не открывалась.

Фиби повернула ее влево.

Дверь не поддавалась.

Затем вправо.

Ничего не изменилось.

Она продолжала дергать ручку, паникуя при одной мысли, что ей придется повернуться спиной к Хантеру, открыв его взгляду совсем неподобающий вид.

Себастьян подошел ближе, сократив расстояние между ними.

Он потянулся рукой к двери. Фиби ахнула. Хантер оказался так близко, что она почувствовала запах мыла и одеколона. Ее сердце бешено забилось. Она качнулась в сторону от легкого головокружения. Хантер дерзко на нее уставился. Фиби увидела, как глаза его потемнели, почувствовала напряжение его сильного тела. Краем рукава он задел ее по руке.

Фиби раздирали противоречия. Она испугалась и молила небеса помочь ей, одновременно мечтая о жарком поцелуе. Она хотела оказаться в сильных руках этого человека. Зажмурила глаза и сильнее скомкала платье.

Она съежилась от прикосновения холодного воздуха к мокрой коже и услышала звук удаляющихся шагов. Фиби открыла глаза и увидела, как Хантер уходит, оставив позади нее широко распахнутую дверь.

Часы в кабинете на камине пробили восемь. Хантер замолчал и посмотрел на Макэвана, который сидел в кресле напротив него с очень довольным видом. Хантер подавил в себе горечь.

— Так рано, а ты уже на ногах, Хантер. — Себастьян увидел, что Макэван заметил у него на столе графин, наполовину наполненный бренди, но управляющий был достаточно мудрым и не задавал лишних вопросов.

— Кое-какие дела, — проговорил Хантер и нахмурился, в очередной раз вспомнив, о мисс Эллардайс. — Что думаешь о компаньонке моей матери?

— Честно признаться, я на нее не обращал особого внимания, — ответил Макэван.

Хантер молчал, не желая показывать, что он-то неоднократно обращал на нее внимание. В свое время он знавал актрис, чья красота приковывала к себе взгляды тысяч мужчин, оперных див с ангельскими личиками да и других прелестниц, во много раз превосходящих по привлекательности компаньонку матери. Но было что-то такое в Фиби Эллардайс, во взгляде ее золотисто-карих глаз. Хантер становился сам не свой. Ни одной женщине до нее не удавалось так его взволновать. Он вздохнул, откинулся в кресле и посмотрел на Макэвана.

— Она ничем не отличается от остальных компаньонок, которых я когда-либо видел. Почему ты спрашиваешь?

Хантер колебался с ответом.

Часы тикали громко и медленно.

— Я ей не доверяю, — наконец проговорил он.

— Чем она заслужила такое отношение? — Макэван удивленно вскинул брови.

— Ничем, в сущности… по крайней мере, ничего конкретного я не могу ей предъявить. — Он подумал о ее визитах в кабинет, о предательском волосе, так сильно выделявшемся на фоне черного полированного стола. — Давай просто назовем это шестым чувством.

— Дело в ее порядочности?

— Возможно. — Себастьян вспомнил, как она солгала про экипаж, «Эвелину», как отказалась поехать на море, сославшись на мнимый недуг. Все эти происшествия казались довольно тривиальными. Можно найти множество причин в качестве объяснения. Но интуиция подсказывала ему обратное. Воображение рисовало призрачный образ Фиби, прижимающий к себе ворох одежды, едва скрывавший наготу влажного тела. Хантер чуть не застонал от сильного желания, которое жгло изнутри. Он закрыл глаза, стиснул зубы, попытался взять эмоции под контроль. Почувствовал одновременно приступ гнева и непреодолимое желание ею овладеть. Он открыл глаза и уставился на Макэвана.

— Все в порядке?

— А разве может быть иначе? — Лицо Хантера вновь приобрело бесстрастное выражение. Он уловил сочувствие в глазах Макэвана и возненавидел его за это. — Мы говорили о мисс Эллардайс.

Ему необходимо смягчить холодные нотки в голосе, чтобы окончательно не выдать своих эмоций. Джед Макэван — его друг и единственный человек, который помог ему пережить самые мрачные времена. Он явно не заслуживал такого отношения.

— Извини меня, — пробормотал Хантер.

Макэван кивнул, тем самым показав Хантеру, что он все понимает.

— Что ты собираешься делать с этой мисс Эллардайс?

— Надо разузнать о ней больше. — Себастьян прищурился. — Я знаком с одним человеком в Глазго, он сумеет помочь. — Человека, которого Хантер вовлекал в свои не самые благовидные дела.

— Ты можешь действовать от моего имени?

— Конечно.

Хантер написал данные человека на листе бумаги и, не дожидаясь, пока высохнут чернила, достал из ящика стола несколько банкнотов.

— Чем раньше, тем лучше. — Он передал листок и деньги Макэвану и поспешил сложить его и сунуть в карман. — А пока ты будешь в отъезде, я постараюсь что-нибудь узнать у матери.

Хантер ждал, пока мать с компаньонкой позавтракают, потом спустился в гостиную и застал их за игрой в карты.

Миссис Хантер была, как всегда, безукоризненно одета, из гладкой прически не выбивался ни один волос. Она надела платье из темно-фиолетового шелка. Миссис Хантер не скрывала, что до сих пор носила траур по мужу, несмотря на то что со дня его смерти прошло девять месяцев. С невозмутимым видом мисс Эллардайс сидела напротив нее, одетая в то же выцветшее синее платье, которым она пыталась прикрыть свою наготу. Войдя в комнату, Хантер успел заметить в ее глазах настороженность, которую девушка тут же скрыла.