Дуэт влюбленных - Долли Нейл Страница 13

— Небо свидетель, мы редко собираемся всей семьей — не больше двух-трех раз в году.

— Да, дорогой, но ты же знаешь, что я люблю Лондон, а остальным он не нравится. — Дороти подняла руку и ласково погладила Никоса по щеке. — Спокойной ночи, сын.

Маджи хотела последовать за ней в каюту, однако Никос нетерпеливо остановил:

— Минутку, Мадж.

Он стоял так близко, что она остро почувствовала возбуждающий запах его одеколона. Отступать некуда. Дверь захлопнута. В мерцающем свете тускло освещенного коридора они одни.

— Чего вы хотите? — собрав всю волю, спросила девушка.

— Вас, Маджи, — прошептал он, склонившись и нежно прильнув к ее губам.

Уклониться от поцелуя не хватило сил, ноги предательски задрожали, стали как ватные. Она пришла в себя, только когда Никос вдруг произнес:

— Да, я хочу вас, это истинная правда, но я потерплю… пока не узнаю точно, что вы с мамой задумали.

Ах вот в чем дело, пронеслось в голове девушки. Никос опять поддразнивает ее, как вчера, а она почти поддалась искушению. Взяв себя в руки, Маджи холодно ответила:

— Ваши намеки насчет какого-то заговора уже надоели! Если вы такой мнительный, обратитесь к врачу. И пропустите меня, наконец. Дороти ждет, я нужна ей.

— И мне тоже. Вы даже не представляете, как нужны мне! — хрипло проронил Никос.

Он чуть прикусил мочку ее уха, ласково скользнул пальцами по шее и вырезу декольте на груди.

Маджи резко высвободилась.

— Лучше идите к своей Лиз, — процедила она сквозь зубы. Ему не удастся снова поставить ее в глупое положение. — Ваша дама сумеет оценить столь страстные мужские призывы, вы с ней одного поля ягода!

— Может быть! Только не думайте, будто Рой Бартон окажется для вас более подходящим. Я этого не допущу.

Возмутительная наглость! Можно подумать, печется о нормах нравственности, а сам позволяет себе любые вольности. Да Бартон джентльмен! Не то что этот самодовольный кретин, возомнивший себя неотразимым!

Решительно оттолкнув Никоса, Маджи скользнула в каюту и захлопнула за собой дверь.

Миссис Костаки, сидевшая за туалетным столиком, моментально отметила чуть растрепавшуюся прическу девушки, явную возбужденность, но виду не показала.

— Как ты думаешь, Никос понял, что меня сильно беспокоит плечо? Я бы не хотела. Напрасно ты обмолвилась об этом.

— Конечно, напрасно. Нечаянно вырвалось. Не стоило огорчать такого человека, как ваш сын, лишними душевными переживаниями.

Вслух девушка произносила вежливо-успокоительные слова, а про себя думала совсем другое. Эгоист вроде мистера Костаки больше интересуется собственной персоной — все остальное лишь видимость и притворство.

Следующие дни показались Маджи смесью рая и ада. Яхта величаво плыла по прозрачным голубым водам мимо островов, сплошь покрытых густой зеленью. В тихих бухтах бросала якорь, чтобы мужчины могли с удовольствием порыбачить. Ее тоже приглашали поудить, однако она старалась избегать Никоса.

Под предлогом чрезмерной чувствительности кожи к солнцу Маджи не появлялась даже за общим утренним кофе у бассейна. Вместо этого взяла за обычай плавать пораньше, в семь часов утра. Через несколько суток и этой утехе пришел конец.

Увидев Никоса, она едва не наглоталась воды, но худшее ждало ее впереди. Совершив превосходный элегантный прыжок, тот вынырнул как раз там, где Маджи держалась за бортик. Своими карими глазами он буквально прожег ее. От волнения девушка не могла даже справиться с волосами, мокрыми прядями облепившими ей лицо.

— Девушка, я вас откуда-то знаю. Уверен, мы уже встречались. Разрешите представиться, — в своей обычной манере пошутил он.

— Это старо как мир, — фыркнула Маджи, ошеломленная, однако, тем, что Костаки облек в слова ее собственное ощущение с того момента, как она впервые увидела его на Крите.

— Может, мы были родственными душами в другой жизни? И нас подсознательно влечет друг к другу?

— Пожалуйста, — задохнулась Маджи, когда его мускулистые бедра коснулись ее под водой, а рука скользнула к талии. — Перестаньте! Вот-вот сюда придет ваша мать.

— Ну и что? Мы оба совершеннолетние, к тому же она будет в восторге, коли ее план сработал.

— Опять двадцать пять! Свихнуться можно. Вы с упорством маньяка талдычите о каких-то планах матери и нахально липнете ко мне. Прекратите немедленно!

— Да не волнуйтесь вы так! Было бы из-за чего сейчас корчить недотрогу. Но имейте в виду, я не отступлюсь, так что не пытайтесь демонстративно избегать меня, будет только хуже.

Маджи заперла за собой дверь каюты и прошла прямо в ванную комнату, скинув на ходу халат и купальник. Включила душ, встала под успокаивающие струи, проклиная про себя Никоса Костаки.

После того памятного утра в бассейне он прилюдно, при каждом удобном случае дотрагивался до нее — клал руку на плечи, целовал в щечку и даже, если заставал одну, ласково касался груди. Маджи пыталась сопротивляться, но бесполезно. Его сверхъестественная способность очаровывать и обольщать лишала ее самообладания. Очень скоро буквально все на яхте обратили внимание на происходящее, а Элизабет, улучив момент, высказалась без обиняков:

— Послушайте, милая, вешаясь на шею Никосу, вы ничего не добьетесь. Ему не внове такие, как вы, и как любой мужчина, он не откажется от женщины, столь откровенно предлагающей партнерство. Но не заблуждайтесь — он всегда возвращается ко мне.

Онемевшая от несправедливости, Маджи не нашлась что ответить. Да и вряд ли самоуверенная и злая Элизабет поверила бы. Пусть возвращается к кому угодно, только бы ее оставил в покое.

Но сегодня! Маджи даже застонала, вспомнив сцену за ужином. Сидевшая рядом с ней за столом Дороти тихо посвящала Маджи в свои ближайшие лондонские планы. В продуманном до мелочей расписании та не учла одного — свое ближайшее будущее девушка связывала с открытием собственного салона. Момент самый подходящий. Щедрый гонорар миссис Костаки позволял уже зимой приступить к делу.

— Осень я, как обещала, проведу с вами, Дороти, а потом… — Маджи вежливо, боясь обидеть, в который раз объясняла хозяйке свою позицию. — Будете приезжать ко мне. Благодарю бога, что моей первой клиенткой станет такая женщина, как вы.

— Но ты нужна мне постоянно, а не от случая к случаю.

— Через несколько недель у вас все пройдет. И я вам не понадоблюсь. — Девушка вдруг сообразила, что заговорила слишком громко.

Никос прореагировал немедленно:

— Может, маме вы будете и не нужны, Мадж, но вы знаете, как нужны мне.

За репликой Никоса Костаки последовало всеобщее молчание. В ужасе Маджи оглядела компанию за столом — семь пар глаз оценивающе уставились на ее вспыхнувшее лицо. Восьмая пара, принадлежащая Никосу, таила и иронию, и в то же время возмутительный вызов.