Пленница - Хизер Грэм Страница 13

Но тут Маккензи отпустил руку Тилы и отступил, словно изучая ее с расстояния — с удовольствием и презрением.

— Тила. А ваша фамилия?

— А ваше имя? — парировала она. Его улыбка стала шире, и он уже хотел ответить, но тут появился первый гость.

— Джеймс! Старина!

Тила, вздрогнув, отступила и посмотрела на распахнутые двери, куда вошел привлекательный мужчина со светлыми глазами и живой улыбкой, одетый в этих пограничных краях столь элегантно, словно находился в изысканной гостиной Бостона.

— О! — воскликнул он, увидев Тилу, но тут же широко улыбнулся и учтиво поклонился ей. — Что это за новый цветок украсил нашу глушь? — любезно осведомился он. — Твоя знакомая, Джеймс? Умоляю, представь меня!

— Увы, Роберт, с этой огненной розой я и сам едва знаком. Тила, мистер Роберт Трент. Роберт, мисс Тила…

Так и не назвав свою фамилию, она протянула руку гостю:

— Как поживаете, мистер Трент?

— Сейчас — на редкость хорошо. — Роберт поцеловал ее руку. Тыльную сторону. Его приятные черты лица и заразительная улыбка очаровали девушку. Роберт Трент был высокого роста, однако ниже Джеймса Маккензи. Роберт очаровывал, а Джеймс пленял огнем, силой, едва сдерживаемой страстью. От него веяло жаром, и это интриговало и завораживало девушку.

— Так, — вдруг сказал Маккензи, — я вижу хозяйку дома и должен поговорить с ней. Оставляю вас, милые дети. Надеюсь, вы познакомитесь ближе.

Поклонившись, он направился к дверям гостиной, куда входила Тара Маккензи. Гости все прибывали, и в холле началась обычная в таких случаях суета.

— Я часто бываю здесь, — проговорил Роберт Трент, — но не предполагал познакомиться в этот вечер с новой гостьей.

— Я только сегодня прибыла сюда на корабле Джаррета.

— Надолго ли вы в наши края?

— Я… я точно не знаю. — Ласково улыбаясь, Роберт терпеливо ждал, пока она продолжит. — Мой отец, вернее, отчим служит в армии. Он послал за мной, но не встретил меня. Очевидно, его задержали дела. Армейский эскорт заедет за мной и проводит к нему.

— Кто он? Несмотря на огромные пространства этих земель, мир удивительно тесен. Она замешкалась.

— Майкл Уоррен.

— Уоррен! — Изумленный, Роберт быстро овладел собой. — Мне очень жаль…

— Мне тоже! — тихо призналась девушка. Тут она услышала, как музыканты настраивают инструменты. Гости уже собрались, заиграли вальс, и Роберт вновь низко поклонился Типе:

— Разрешите?

— Да, благодарю вас.

Он увлек ее в крут танцующих. Несколько минут назад Типа находилась здесь наедине со странно интригующим Джеймсом Маккензи, а сейчас зал был заполнен кружащимися парами.

— Уоррен! — задумчиво повторил Роберт.

— Чудовище, я знаю.

— Ну, тогда слава Богу! Я боялся, что обидел вас, так явно выразив удивление. Признаться, не могу представить его отцом такого прелестного и утонченного создания!

Тила улыбнулась. Он делал комплименты слишком откровенно, но вместе с тем держался по-дружески.

— Благодарю вас, — повторила она, уточнив:

— Уоррен — мой отчим.

— Все равно это преступление.

Кружась в вальсе, Тила испытывала приятное возбуждение. Давно она уже не бывала на вечеринках, а уж о том, когда слышала любезные слова, тешащие ее самолюбие, почти позабыла. Общество красивого и обаятельного Роберта Трента доставляло ей наслаждение.

И вдруг Роберт остановился. Кто-то похлопал его по плечу.

Джеймс Маккензи появился внезапно. Его глаза полыхали голубым огнем, хотя он учтиво обратился к Роберту:

— Позвольте пригласить вашу даму, сэр?

— Пожалуйста. — Роберт вздохнул. — Увы, такова жизнь! — улыбнулся он Типе. — Я не могу похитить вас на целый вечер!

И вот Тила снова закружилась в танце, направляемая повелительной рукой восхитительного метиса.

Он был превосходным партнером — гибким, грациозным, умелым. Девушка словно парила в воздухе, остро ощущая его руки и особенно взгляд — пытливый, заинтересованный и чуть презрительный. Неужели из-за того, что она белая? Или из-за того, что слушала его дерзости, не дав ему пощечины?

— Вас раздражаю только я или все белые женщины? Она удивилась, увидев его печальную улыбку. Маккензи не ожидал такого вопроса.

— Все белые женщины.

— Это утешает.

— Но вы… больше других.

— Почему же вы пригласили меня?

— Все дело в ваших волосах.

— Но вы же не станете снимать скальп в доме вашего брата?

— Может, я и не хочу этого.

— Что же вас интересует?

— Я не совсем понимаю… — пробормотал он, и голос его прозвучал странно. — Да, я и сам не вполне понимаю.

Музыка внезапно смолкла, и теперь они стояли уставившись друг на друга.

— Мисс Уоррен! — услышала Тила. — А, вот вы где! Джаррет Маккензи, пробираясь через заполненный парами зал, приблизился к ним.

— Джеймс! А, вижу, ты уже познакомился с нашей гостьей. Джеймс взглянул на брата:

— Ребенок, э… о котором говорила Тара? — Он обращался к брату, но не сводил глаз с Типы.

— Леди оказалась чуть старше, чем мы ожидали.

— Ты назвал эту леди мисс Уоррен, — ледяным голосом заметил Джеймс.

— Тила — его падчерица, — ответил Джаррет. Но Джеймс уже не слушал брата. Склонившись и приблизив губы к самому уху девушки, Джеймс спросил:

— Ваше имя Уоррен? — Сейчас его голос, низкий и хриплый, напоминал рычание.

Девушка облизнула губы.

— Да, Типа Уоррен. — Она вздернула подбородок и стиснула зубы.

К ее удивлению, он вдруг рассмеялся — горько и резко.

— Уоррен! — почти выплюнул Джеймс. Тихо. Так тихо! — Ну, теперь я понимаю, откуда у меня интерес к вам, но это никоим образом не позабавит и не развлечет вас, мисс Уоррен. Я с наслаждением наблюдал бы, как вся ваша проклятая семья торит в самом страшном адском огне целую вечность.

Джеймс резко повернулся и стремительным, размашистым шагом вышел из гостиной. Холод пронизал Тилу, не сразу понявшую, что он говорил так тихо, что даже брат не слышал его. Только ей одной предназначались эти горькие слова.

Музыка вновь заполнила зал.