Три секунды до - Ксения Ладунка Страница 13

* * *

– Не корми его своей вегетарианской едой, ему надо есть нормально, – говорит Марта, – и не пей при ребенке.

– Разумеется, – отвечает Том.

Я проснулась минут пять назад и теперь стою у лестницы на втором этаже, слушаю разговор внизу.

– Папа, я хочу в «Макдоналдс»!

– Никакого «Макдоналдса»! – шипит Марта.

– Ну мама!

Том смеется, говорит:

– Я позвоню тебе завтра вечером.

– Не забудь дать Джоуи таблетки.

– Конечно. До встречи.

– Пока.

Входная дверь за Мартой закрывается, и я наконец-то спускаюсь. На звук моих шагов Том и Джоуи оборачиваются.

– Белинда! – удивляется малыш. Он срывается ко мне и обнимает, прижимается щекой к животу. Я обнимаю его в ответ, глажу по голове.

– Ты пришла поиграть со мной? – спрашивает он.

– Ну конечно! Я уже соскучилась.

– Как прошел день рождения?

– Было круто… жалко, что тебя не было.

– Мама сказала, мне нельзя там быть…

– Моя сказала так же, – смеюсь я, но на душе гадко.

– Джоуи, куда ты хочешь? – спрашивает Том у сына и опускается перед ним на колено. – Чем хочешь заняться?

– Хочу играть с Белиндой. Не хочу никуда.

Джоуи так искренне и крепко обнимает меня. Улыбается самой лучезарной улыбкой из всех, что я когда-либо видела. Я чувствую от него нескрываемую детскую искренность. Мне хорошо, ведь я так скучала по ощущению добра, совсем отвыкла от него. Никогда бы не подумала, что эти эмоции мне подарит ребенок.

– Малыш, ты что, влюбился в Белинду? – посмеивается Том, глядя на нас.

– Да, – смело отвечает Джоуи.

– Оу, – говорю я.

– И что тебе в ней нравится? – спрашивает Том.

– Она красивая.

– Позовешь ее замуж?

– Да.

– Хочешь поцеловать ее?

– Да.

Том смеется и смотрит на меня.

– Ну давай в щечку, – говорю я Джоуи и наклоняюсь к нему. Он без промедлений чмокает меня.

Дальше мы решаем поесть. Джоуи по-прежнему настаивает на «Макдоналдсе».

– Папа, я буду то же, что и ты, – говорит он.

– Там не будет мяса, – предупреждает Том.

– Я не люблю мясо! Мясо – это невкусно!

– Хорошо. Только не рассказывай маме.

Джоуи кивает.

– А я буду мясо, – вмешиваюсь, – хочу «Биг Тейсти». М-м-м… вот что я люблю.

Следующие два часа мы тратим на поход в «Мак». Проводить время с Джоуи и Томом – замечательно, я почти полностью забываю обо всех проблемах. Когда после долгой прогулки мы возвращаемся домой, Джоуи просит Тома сыграть с ним на барабанах. Наверху здесь целая мини-студия, с кучей техники, микрофоном, несколькими гитарами и барабанной установкой. Я сразу вспоминаю, как папа и Том в детстве учили меня играть на гитаре. Тогда, конечно, эти двое были совершенно другими. Все было другим, и эти воспоминания теплые, приятные, такие трогательные, что хочется плакать. Я вспоминаю об отце и решаю отойти позвонить ему. Как и говорил Том, его телефон выключен. Внутри поднимается волнение, я представляю, будто с ним что-то случилось, и в голове мелькают страшные варианты развития событий. Чтобы не думать об этом, скорее возвращаюсь обратно.

– Я хочу быть как папа, – говорит мне Джоуи. – Тоже хочу играть в группе и выступать перед людьми!

Наклонившись к нему, я с улыбкой отвечаю:

– Ты вырастешь и будешь в сто раз круче, чем он!

– Я не хочу быть круче, я хочу быть как папа.

Том подкручивает для Джоуи барабаны, чтобы те были ниже, пока тот вертится на стуле. Мне с ними так хорошо, ведь я чувствую любовь, которой не существует в моей реальности, в моей семье. Она так пленит меня, ради этой любви я готова сделать что угодно. Я совершенно точно зависима от всего, что ее касается.

– Белинда, возьми гитару, – говорит Том.

– Что?

– Возьми, ты ведь умеешь играть.

– Я так давно этого не делала…

– Руки вспомнят. Давай. Сыграем все вместе.

Том дает мне свой любимый «Гибсон», а сам берет бас от «Фендер». Получается у нас не очень, один Том действительно круто играет. Джоуи стучит криво, а я постоянно промахиваюсь с аккордами. Но это все совершенно неважно – важно только то, что мы вместе и нам хорошо.

Долго играть не выходит: Джоуи не отличается усидчивостью, и теперь ему хочется переключиться на какое-нибудь другое занятие. Том говорит, что это у мальчика от него, но мне слабо верится. Весь оставшийся вечер мы смотрим мультики. Спустя несколько полуторачасовых мультфильмов у всех слипаются глаза.

– Хочешь спать? – спрашивает Том у сына.

– Угу…

– Пойдем наверх, – говорит он и тянется к Джоуи, но тот протестует.

– Я хочу спать с Белиндой! – Малыш сидит, вцепившись в меня мертвой хваткой. Я улыбаюсь.

– Ладно, так и быть, идем, – говорю.

Я беру сонного Джоуи на руки, и мы поднимаемся наверх. Том такой же сонный и такой же милый, спотыкается на лестнице на верхней ступеньке. Мы укладываем Джоуи в ту кровать, в которой я сплю, а затем Том шепотом зовет меня ненадолго выйти.

Когда мы оказываемся в коридоре, он тихо спрашивает:

– Ты же не против?

– Конечно нет.

– Не устала от него?

Мотаю головой:

– Я люблю Джоуи.

– Ты как? – спрашивает Том.

– Волнуюсь за отца. Почему он не отвечает? – хнычу.

– Не знаю… веселится?

– Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он умер?

– О, малышка, – Том успокаивающе улыбается и касается моего запястья, – если бы все мы умирали, когда уходили в загул…

– Но вдруг…

– С ним все хорошо. Уверяю тебя.

– Ладно.

Том ехидничает, переводя тему:

– Обезьянник не снился?

– Боже, нет… – опускаю взгляд в пол. – Мне так стыдно за этот случай… ужасно стыдно.

– Да брось, было весело.

– Чего?! – хмурюсь я.

– Ну, знаешь, этот момент бешеного адреналина… страх, когда сердце стучит и приходится решать все в панике. Я испугался. Я буквально чуть не обосрался, когда ты позвонила. Никогда больше так не лажай.

Я улыбаюсь и одновременно киваю. Становится легче. Так мы стоим еще пару минут, а потом желаем друг другу спокойной ночи и расходимся по комнатам.