Тот Самый Мужчина - Натали де Рамон Страница 13

— Клод! Срочно вызывай «скорую»! — раздалось в напряженной тишине.

Это кричит Клер, она велит мне вызвать «скорую», через мгновение сообразил Клод и бросился к телефону. А Клер с возгласом:

— Дорогу! Я врач! — уже расчищала себе через послушно расступавшуюся публику дорогу к сцене.

Кто-то протянул Клоду телефонную трубку и с уважением посмотрел на него, как будто оттого, что позвонит именно он, Клод, а не кто-то другой, зависело очень многое. Клод прижал трубку к уху и попытался набрать номер «скорой», на долю секунды ему даже показалось, что он забыл эти две цифры, он хотел спросить у Клер, она же наверняка знает, и опять услышал ее голос:

— Расступитесь! Ему нужен воздух! Откройте окна! — Она уже стояла на коленях возле скрипача, протягивая кому-то его скрипку. — Да что вы стоите! Принесите хотя бы вентилятор! И освободите мне место. Господа! — крикнула она в зал. — Отгоните машины на улице, чтобы «скорая» могла проехать!

Кто-то послушно пошел отгонять машины, кто-то открывал окна, а Клер расправлялась с изобилием пуговиц и шнуров «венгерки» на груди скрипача.

Это спектакль, подумал Клод, потому что основное действие происходит на сцене, а люди в зале молчаливо ждут, сможет ли или не сможет героиня пьесы оживить другое действующее лицо. Вот она справилась с застежкой и уже массирует ему грудь… Это сейчас так страшно, но у пьесы обязательно должен быть счастливый конец! Я сошел с ума! Это же все на самом деле! Это не героиня пьесы, это Клер! А я должен вызывать «скорую»!

Он набирал цифры, не узнавая свои дрожащие руки. Наконец женский голос на другом конце провода буднично спросил:

— Что случилось?

— Клер, что я должен говорить?! — растерянно крикнул он, опять подумав, что участвует в школьном спектакле и забыл роль.

— Остановка сердца, — деловито ответила героиня пьесы, не отрываясь от своего занятия. — Мужчина за пятьдесят…

— Шестьсот два, — уточнила по-французски тоненькая девушка в венгерском костюме, прижимая к себе две скрипки: свою и ту, что отдала ей Клер.

Шестьдесят два, догадался Клод и сказал в трубку:

— Остановка сердца. Мужчина шестидесяти двух лет.

— Он называется Ласло Бараш. Мой дедушка.

— Ласло Бараш… — передал имя Клод.

— У него есть страховка?

Клод посмотрел на сгибающуюся и разгибающуюся над Ласло Барашем спину Клер, на застывшую фигурку девушки с двумя скрипками и ответил:

— Есть. — Только бы скорее приехали, подумал он, а там разберемся.

— Адрес? — спросила диспетчер «скорой».

— «Кардинал Лемуан»…

— Улица Кардинала Лемуана, дом? — уточняла невидимая здравоохранительница.

— Нет-нет, мадам! — Клод испугался, что «скорая» приедет не туда. — Это клуб «Кардинал Лемуан» на углу набережной Монтебелло и улицы Сен-Жак.

— В Латинском квартале?

— Да, да, мадам! — крикнул Клод и вздрогнул от нарушившего тишину звука — возле головы старика зашуршал вентилятор.

— Ждите, — сказала трубка и отрывисто загудела.

— Ну? Что? Когда приедут? — озабоченным шепотом спрашивали люди вокруг.

— Скоро. — Клод попытался улыбнуться. — Скоро. — Он протянул кому-то не нужную уже трубку и, сам не зная почему, пошел к сцене.

— Клод, помоги мне! — попросила Клер. — Встань с той стороны.

Клод послушно опустился на колени. От старика активно несло пивом.

— Массируй, а я попробую подышать за него.

— Как? Массировать? Я? Я не умею!

— У тебя получится. И ты сильнее меня. — Она взяла его руки и положила на грудь старика. — Давай! — Ее руки с силой надавили сверху. — Вот так! Нажимай ритмично! Раз-два, раз-два! — Они вместе давили на грудную клетку. — Понял?

Клод растерянно кивнул. Пивное амбре и аромат волос Клер…

— Сильнее, Клод! Сильнее!

— Я сломаю ему ребра…

— Нестрашно! Срастутся! Главное, чтобы мы завели ему сердце! Давай, сам, без меня! Ну! Раз-два, раз-два! Ты когда-нибудь месил тесто?

— Да. — Смешной вопрос, подумал Клод, тесто…

— Отлично, Клод! Молодчина! У тебя все отлично получается! Не жалей сил!

Она вздохнула, вдруг зажала свой нос и, приложив губы ко рту старика, с шумом выдохнула туда воздух. Клод почувствовал, как подкатывает дурнота. Он бы ни за что не сумел заставить себя дотронуться губами до этой пасти… Клер перевела дыхание, задорно подмигнула — с ума сойти, Клер умеет задорно подмигивать! — и опять выдохнула в старика.

— Давай, давай, Клод! Раз-два-три! — И опять старик получил дыхание Клер. Клод вдруг поймал себя на мысли, что даже завидует скрипачу, лучше бы это случилось с ним самим, и тогда губы Клер касались бы его губ…

— Энергичнее, энергичнее, Клод! У нас получится! Давай, давай, еще, еще! Отлично! Раз-два, раз-два-три!

Прошла целая вечность, Клод чувствовал на своем лице капельки пота и поток холодного воздуха из распахнутого настежь окна напротив. Вентилятор заботливо шуршал и шевелил седые волос старика и темные — Клер. Вдруг веки старика дрогнули, он шумно икнул и обрызгал слюной ее лицо. Она радостно выдохнула:

— Ха! — И вытерла лицо рукавом.

А старик дышал сам, и его грудь тоже самостоятельно медленно двигалась под ладонями Клода. Клод поднял руки и посмотрел на них и на лицо скрипача. Старик открывал глаза!

— Да, Клод! Да! Мы сделали это! Мсье Бараш, вы слышите меня?

Скрипач что-то тихо произнес, недоуменно глядя на Клер, и Клод сообразил, что старик не понимает французского языка. Клер улыбалась, а над стариком склонилась его внучка, по-прежнему в обнимку с двумя скрипками, что-то нежно прошептала и погладила дедушку рукой по волосам.